Бессонница (др.перевод)
Шрифт:
[Извини, Ральф, я снова взорвалась, да? Загрохотала, как бомба?]
[Я думаю, да, но не переживай. Теперь ты в порядке. И это самое главное.]
[Если бы ты знал, как это было ужасно… прикоснуться к нему так…]
[Ты держалась молодцом, Луиза.]
Она посмотрела в конец коридора, где приятель Макговерна пил из фонтанчика. Билл стоял, привалившись к стене, и рассказывал о том, как Единственный и Неповторимый Боб Полхерст решал кроссворды из «Санди таймс» сразу чернилами.
– Он шутил, что это не от гордыни,
[Мы ведь не сможем ему помочь, правда, Ральф? Мы ничего не сможем сделать?]
Ральф обнял ее крепче. Он заметил, что ее аура почти вернулась в нормальное состояние.
Макговерн и его спутник пошли обратно по коридору в сторону Ральфа с Луизой. Не задумываясь о том, что он делает, Ральф отпустил Луизу и шагнул к мистеру Сливовому, который слушал скорбную повесть Макговерна о трагедии старости, кивая в нужных местах.
[Ральф, не делай этого!]
[Все в порядке, не переживай.]
Но Ральф вовсе не был уверен, что все действительно в порядке. Может быть, он бы и передумал, будь у него пара лишних секунд. Но прежде чем он успел отойти в сторону, Сливовый посмотрел ему в глаза невидящим взглядом и прошел прямо сквозь него. Ощущение, которое Ральф испытал при этом, было знакомым – такое же покалывание ты чувствуешь, когда начинает оживать затекшая конечность. На мгновение его аура слилась с аурой Сливового, и Ральф узнал о нем все, что вообще можно знать о человеке. Даже сны, которые тот видел в утробе матери.
Сливовый на секунду остановился.
– Что-то не так? – спросил Макговерн.
– Да нет, вроде бы все нормально, но… ты ничего не слышал? Как будто что-то бабахнуло… типа хлопушки или автомобильного выхлопа?
– Нет, не слышал, но слух у меня далеко не такой, как раньше. – Макговерн хихикнул. – Но если что-то и правда рвануло, я очень надеюсь, что это не в радиационных лабораториях.
– Я тоже уже ничего не слышу. Наверное, мне просто показалось.
Они свернули в палату Боба Полхерста.
Миссис Перрин сказала, что это прозвучало, как выстрел, подумал Ральф. Подруге Луизы показалось, что по ней ползет жучок. Нормальная разница в восприятии. Как разные люди по-разному воспринимают одну и ту же мелодию. Другими словами, они чувствуют, когда мы их касаемся. Они могут не знать, что это, но они чувствуют.
Луиза взяла его за руку и подвела к двери палаты № 313. Заходить они не стали. Они остались стоять в коридоре, наблюдая за тем, как Макговерн усаживается в пластиковое кресло в изножье кровати. В палате собралось по крайней мере человек восемь, поэтому Ральф не мог нормально разглядеть Боба, но он ясно видел одно: веревочка Полхерста была неповрежденной. Она была покорежена, как ржавая выхлопная труба, расслоившаяся в одних местах и треснувшая в других… но она все еще держалась. Он обернулся к Луизе.
[Вполне вероятно, что эти люди будут ждать дольше, чем они рассчитывают.]
Луиза кивнула и обратила его внимание на зелено-золотистые следы, отмечавшие путь людей в белом, маленьких лысых докторов. Они шли мимо 313-й палаты, но сворачивали к следующей, 315-й. К палате Джимми Ви.
Ральф с Луизой прошли туда и заглянули в палату. У Джимми Ви было три посетителя, хотя один из них – тот, кто
…или, возможно, Центурионов на торжественном параде.
Они взглянули на Ральфа с Луизой, которые стояли в дверях, как дети, заблудившиеся в заколдованном лесу, и улыбнулись им.
[Здравствуй, женщина.]
Это был Доктор номер раз. В правой руке он держал ножницы с длинными острыми лезвиями. Доктор номер два шагнул им навстречу и изобразил забавный полупоклон.
[Здравствуй, мужчина. Мы вас ждали.]
Ральф почувствовал, что Луиза еще крепче сжала его руку и тут же ее отпустила. Очевидно, она поняла, что прямо сейчас им не грозит никакая опасность. Она шагнула вперед, переводя взгляд с одного лысого доктора на другого.
[Кто вы?]
Док номер раз скрестил руки на груди, так что длинные лезвия ножниц легли вдоль его обтянутого белым предплечья.
[У нас нет имен, в том смысле, в котором вы, краткосрочники, их понимаете. Но вы можете называть нас в честь богинь судьбы из легенды, которую ты, человек, уже вспоминал. Это вообще-то женские имена, но нас это не волнует, потому что мы – существа бесполые. Я буду Клото, хотя я и не пряду нить, а мой коллега и старый друг будет Лахесис, хотя он не тянет жребий и не бросает монеток. Подойдите, пожалуйста, ближе. Вы оба.]
Они осторожно прошли в палату и встали между креслом для посетителей и кроватью. Ральф почему-то был уверен, что доктора не хотят причинить им вреда – по крайней мере сейчас, – но ему все равно не хотелось подходить к ним слишком близко. Их ауры, такие яркие и необычные по сравнению с нормальными человеческими, немного его пугали. И Луизу, наверное, тоже – судя по ее широко распахнутым глазам и приоткрытым губам. Луиза почувствовала, что Ральф на нее смотрит, повернулась к нему и попыталась улыбнуться. Моя Луиза, подумал Ральф и приобнял ее за плечи.
Лахесис: [Мы вам назвали наши имена – во всяком случае, те имена, по которым вы можете к нам обращаться. Может быть, вы назовете свои?]
Луиза: [Вы хотите сказать, что вы до сих пор их не знаете? Извините, но что-то с трудом в это верится.]
Лахесис: [Мы могли их узнать, но решили этого не делать. Обычно, когда это возможно, мы соблюдаем правила вежливости, принятые у краткосрочников. Нам они кажутся милыми и забавными, потому что, передаваясь из поколения в поколение, они создают вам иллюзию долгой жизни.]