Бессонница (др.перевод)
Шрифт:
Они такие же одинокие на своем пути, как и любой из нас, подумал Ральф и неожиданно для себя посочувствовал мистеру К. с мистером Л.
Конус синего света и образы в нем исчезли.
Клото, примирительным тоном: [Вы сами просили нас показать. А мы не хотели показывать.]
Ральф едва его слышал. Он все размышлял над этой ужасной мыслью… Как фотография проявляется в растворе, так и эта мысль все яснее проявлялась в его сознании. Он думал о шляпе Билла… О синей бандане Розали… и о пропавших сережках Луизы.
[Я
Он взглянул на Клото с Лахесисом, и его сочувствие к ним испарилось, уступив место глухой ярости. Лахесис сказал, что не существует случайных смертей, а значит, это касается и Макговерна. Ральф даже не сомневался, что Атропос забрал Билла по одной простой причине: он хотел сделать больно Ральфу, наказать Ральфа за то, что тот вмешался в… как это называл Дорранс?.. дела долгосрочников.
Старина Дор был прав. В дела долгосрочников лучше не вмешиваться. Но у Ральфа просто не было выбора… потому что эти два лысых недомерка буквально втянули его в это дело. То есть в каком-то смысле они виноваты и в смерти Макговерна.
Клото с Лахесисом заметили его ярость и отступили на шаг (даже не отступили, а как будто отплыли, не двигая ногами). Такими встревоженными, как сейчас, Ральф их еще не видел.
[Это вы виноваты в смерти Билла Макговерна. Вот в чем правда, так?]
Клото: [Пожалуйста… дай нам объяснить все до конца…]
Луиза испуганно взглянула на Ральфа.
[Ральф? Что случилось? Почему ты такой злой?]
[А ты еще не поняла? Их хитрые замыслы стоили Биллу жизни. Мы здесь потому, что Атропос или уже сделал что-то, что этим ребятам не по душе, или только собирается сделать…]
Лахесис: [Твои выводы ни на чем не основаны, Ральф…]
[…но у нас есть одна маленькая проблема. Он знает, что мы его видим. Атропос ЗНАЕТ, что мы его видим!]
Луиза все поняла, и ее глаза широко распахнулись от страха.
Глава 18
Маленькая белая рука легла на плечо Ральфа легко, словно облачко дыма.
[Пожалуйста… разрешите, мы все объясним…]
Ральф почувствовал изменение – ту самую вспышку – в своем теле еще до того, как успел осознать, что он его вызывал. Он вновь почувствовал дуновение до боли холодного ветра из темноты и зябко повел плечами. Прикосновение руки Клото стало теперь лишь едва ощутимой вибрацией под кожей. Он по-прежнему видел всех троих, но теперь их силуэты были туманными и расплывчатыми. Теперь они стали призраками.
Я спустился чуть ниже. Не туда, откуда мы начинали, но по крайней мере на уровень ниже, где у нас нет физического
Голос Луизы, далекий, как затихающее эхо: [Ральф! Что ты делаешь?]
Он взглянул на призрачные образы Клото и Лахесиса. Теперь они выглядели не только обеспокоенными или слегка виноватыми, но и явно напуганными. Их лица были искажены и трудно различимы, но страх читался на них совершенно явственно.
Клото, его голос далекий, но внятный: [Вернись, Ральф! Пожалуйста, вернись!]
– А вы прекратите играть в свои дурацкие игры и будете с нами откровенны?
Лахесис, исчезающий, выцветающий: [Да! Да!]
Ральф вновь вызвал вспышку. Вся троица снова вернулась в фокус. В то же мгновение пространство опять обрело цвета, и время вернулось к прежней скорости. Ральф видел ущербную луну, она скользила по небу, как капля блестящей ртути. Луиза обхватила его руками за шею, и в первую секунду он даже не понял, чего она хочет – обнять его или задушить.
[Слава Богу! А я уже испугалась, что ты решил меня бросить.]
Ральф поцеловал ее, и на мгновение погрузился в букет приятных чувственных ощущений: вкус свежего меда, текстура волокнистого дерева, запах яблок. У него в голове промелькнула мысль (интересно, на что это будет похоже, если мы займемся любовью прямо здесь?), но он тут же ее отогнал. Ему нужно думать и говорить очень осторожно в следующие несколько
(минут? часов? дней?), и если задумываться о таких вещах, это будет гораздо труднее. Он повернулся и посмотрел на маленьких лысых докторов.
[Я надеюсь, что вы меня поняли. Потому что если нет, то мы прекратим эти тараканьи бега прямо сейчас, и каждый пойдет своей дорогой.]
На этот раз Клото и Лахесис даже не озаботились обменяться взглядами, просто разом кивнули. Лахесис заговорил оправдывающимся и слегка виноватым тоном. Ральф подозревал, что иметь дело с этими ребятами гораздо приятнее, чем с Атропосом, но и они тоже не привыкли, чтобы кто-то им возражал – артачился, как сказала бы матушка Ральфа.
[Все, что мы вам сказали, – правда. Мы, конечно, должны учитывать и возможность того, что Атропос имеет большее представление о ситуации, чем нам хотелось бы, но…]
Ральф: [А что будет, если мы вообще откажемся слушать всю эту чепуху? Что, если мы сейчас просто развернемся и уйдем?]
Ответа не было, но Ральфу показалось, что в глазах Клото с Лахесисом мелькнул испуг: они знали, что Атропос забрал сережки Луизы, и знали, что он тоже об этом знает. Единственный, кто не знал – по крайней мере Ральф очень на это надеялся, – это была сама Луиза.