Бессонница в аду
Шрифт:
— Опять неудача?
— Ужас! Вся кожа с нее слезла, и она еще шла так! Бр-р! Кусок мяса, как освежеванная туша… Леша рассказывал, так и ковыляла по коридору… — услышала Мария.
— Говорят, это грубая ошибка, ее сразу исправят, повторят еще раз…
— Да и мой сказал, на этой же неделе повторят. Что-то у них с напряжением было не так…
— Теперь кого-то из этих возьмут, только кого? Галя совсем еще не старая… А Мария и вовсе…
Но тут разговаривавшие заметили подошедшую ближе Марию и замолчали.
Вот, значит, какие витаминчики приготовили для них… Надо срочно бежать, ведь неизвестно, на ком остановится их выбор в следующий раз… Сегодня она все проверит еще разок, а завтра … Помоги ей Бог… Надо только прихватить сразу с
— Хорошо, что я увидел тебя, — начал он, а у Марии все оборвалось внутри, подумала, сейчас он скажет: «Пошли в лабораторию, помоешь там полы…»
— Ты что так смотришь? — удивился Хан. — Помассируй-ка мне шею, опять тянет…
Мария облегченно перевела дыхание. Она занималась с Ханом минут тридцать, пока у него не исчезло напряжение мышц, потом взяла свои вещи в комнате и вышла во двор. И сразу услышала шум моторчика газонокосилки, сначала подумала, что это, как всегда, косит газоны Леня, снайпер, помогающий в свободное время своей Светлане. Но на этот раз, работал другой парень, Михаил. Мария его сразу запомнила, он выделялся среди всех — этакий медведь, ростом почти два метра и весом далеко за сто. Сейчас этот бугай выкашивал контрольную полосу. Это рушило все Мариины планы: как только он скосит траву, ее промоина окажется на виду, и к забору уже не подойдешь. К счастью, мужик направился в другую сторону, но завтра, а то и сегодня вечером он наверняка будет у ее заветной ложбинки … Значит, все, время настало. А она даже краюшки хлеба не прихватила с собой. И вернуться на кухню нельзя, ядовитая Шура так и следит за ней… Ну что же, поголодает, ничего…
Мария решила делать все как обычно, чтобы не привлечь нежелательного внимания, и не спеша отправилась на огород. По дороге сорвала несколько ранних яблочек — хотя бы погрызет кисленькие, в дороге, вместо воды. Она с полчаса рыхлила землю, осторожно оглядываясь по сторонам, — вокруг никого, пусто. Только хотела приступить к выполнению первой части своего плана, как увидела Римму. Та сегодня пришла с пластиковой бутылкой молока.
— Ты говорила как-то, что любишь парное молоко, вот решила тебя угостить. Ильгиз сегодня принес много, почти полведра. Будешь? С пирогом? — И она протянула пакет с куском капустного пирога.
— Здорово! Как ты вовремя, Риммочка, я что-то проголодалась сегодня, спасибо!
— Ну и хорошо, ешь, я пойду, некогда сидеть, второй пирог еще в духовке сидит. Завтра приду, поболтаем.
Ну что же, сама судьба толкает ее к побегу. Этот визит Мария сочла добрым предзнаменованием. Она вытащила спрятанную одежду, села на свое место на одеяло и украдкой, поглядывая на вышки, стала набивать штаны и футболку сеном, панаму, подарок Риммы, также набила травой. Дождалась, когда на вышку поднимется сменщик караула, — мужики обычно во время пересменки некоторое время разговаривали, и только потом первый уходил. Мария понаблюдала, как один из них что-то рассказывает, сильно при этом жестикулируя, это был рыжий Сашок, только он так размахивал руками. Охранники увлеклись разговором и не оглядывались по сторонам. Тогда она быстро уложила свое чучело на землю, придала ему форму лежащего человека и слегка прикрыла куском одеяла, взяла в одну руку бутыль молока и пакет с пирогом и яблоками, а в другую маленькую лопатку, которой она подсаживала рассаду, и перебежала к кустам смородины у начала промоины. Посмотрела оттуда на свое творение — даже с такого близкого расстояния казалось, что на земле спит человек.
Под укрытием густых ветвей она опять осмотрелась, увидела, как один охранник начал спускаться с вышки, а второй наклонился над лестницей и, наверно, что-то говорил ему вслед. В ее сторону никто не смотрел, все было спокойно. Если они и глянули сюда, то, наверно, приняли чучело за нее, не зря она столько дней подряд сама лежала на том же месте. На второй вышке охранника вообще почему-то не было, по нужде, что ли, ему приспичило отойти?
Предстоял самый опасный момент — перебежать от кустов до высокой травы. Наконец Мария решилась —
Раньше издали щель под забором казалась ей большой, в которую легко пролезть, но сейчас было видно, что ее надо расширить и немного углубить. Мария принялась лихорадочно копать, стараясь не дергать ногами, чтобы с вышки не заметили как колышется трава. Через некоторое время потревоженная ею земля стала осыпаться наружу, похоже, там близко к забору подходил более глубокий овраг. Вскоре уже можно было просунуть голову, оставалось только чуть расширить лаз, чтобы прошли ее бедра. В этот совсем неподходящий момент Мария вспомнила старый детский анекдот про Чапаева и Анку-пулеметчицу, как они бежали от врагов из бани через трубу, и у Анки застрял таз. А Чапаев ей сказал: «Ты бы еще корыто прихватила!» Как бы ее «корыто» не застряло…
Мария сунула свое имущество под забор и попыталась протиснуться, нервно хихикнула при этом, представляя, как нелепо она будет выглядеть, если застрянет здесь… А если ей влепят пулю, то она засядет здесь надолго. Пулю в зад…
С первой попытки у нее ничего не вышло, она вернулась в исходное положение и легла на спину, так, оказалось, легче пролезть в невысокую щель. Через минуту она уже была на свободе, а поскольку ползла под забором головой вперед, то в таком же положении, даже не посмотрев, не зная, что ее ждет, оттолкнулась ногами от забора и сползла на дно небольшого оврага. По-видимому, раньше, когда ставили ограду, его засыпали землей, но дожди быстро размыли вновь насыпной грунт. Не вставая, Мария перевернулась, сунула бутылку и пакет за пазуху и с лопаткой в руке поползла дальше на коленках. Боже, как больно! Колени, оказывается, такие чувствительные! Она может сосчитать здесь каждый камешек, вот зараза, как они впиваются! Как же раньше детей наказывали, ставя в угол на колени? Это же издевательство! Стены оврага быстро росли, вскоре уже можно было идти на полусогнутых ногах. И хотя так тоже было больно, она терпела, и неуклюже приседая, двигалась вперед. И только когда овраг углубился почти на три метра, Мария распрямилась и осторожно огляделась: сзади еще виднелся забор, но смотровых вышек отсюда не было видно. Тогда она бросилась, пригибаясь бегом вперед. Овраг вскоре соединился с другим, по дну которого бежал ручеек. Вспомнив о собаках, Мария некоторое время шла по воде, чтобы сбить их со следа, если ее будут искать с собаками. Потом, выдохнувшись от быстрого бега, она присела передохнуть и привести себя в порядок. Стряхнула землю с волос, вымыла лицо и руки, а джинсы не стала трогать, пусть лучше на них земля высохнет, потом ее ототрет, а то сейчас все только сильнее размажется. Старые кроссовки пропитались водой и теперь чавкали при каждом шаге.
Она шла уже больше часа. Еще часа два ее не должны были бы хватиться, разве что по закону подлости, кто-нибудь придет в сад. Потом все соберутся на обед, но и тогда могут не заметить ее отсутствия, поскольку она иногда опаздывала, не успевала сесть со своей сменой. Хорошо, что Шура уходила, покормив высший персонал, а ее помощницы кормили остальной народ. Никто никогда не отмечал и не следил за тем, поели все или нет. Это было проблемой каждого, поскольку в другое время столовая была закрыта, а на кухню Шура никому не позволяла заходить. Если повезет, могут и за ужином не обратить внимания на ее отсутствие. Захочет ли Хан этой ночью беседовать с ней? Хорошо бы — нет…
Лопатку Мария все еще несла с собой, и сейчас она ей пригодилась: с нею оказалось проще подняться наверх, на бровку оврага. Ее тюрьму и сверху уже совсем не было видно: и бетонный забор, и вышки скрывала невысокая гора, поросшая редкими чахлыми деревцами. Вдоль кромки оврага вилась еле различимая тропинка, по ней Мария и пошла дальше, настороженно прислушиваясь ко всем звукам, готовая в случае опасности тут же, не задумываясь, скатиться вниз на дно. По тропе идти было намного легче, чем по скользким валунам на дне ущелья.