Бессонница. След
Шрифт:
— Что это? — спросила Мара недовольно. — Он вампир?
— Вампиры уже мертвы, так что после смерти тела не остается. Это полуобращенный Незнакомец.
— Да это же Джонатан! — заговорил Эдуард. — Тот самый, который был с Анной тогда, в метро!
— Да. — Я снова оглядел молодого человека. — До Незнакомца ему оставалась максимум неделя.
Мара подавила-таки свое отвращение и присела рядом со мной.
— Она убила свое создание? Почему?
— Хороший вопрос, на который у меня пока нет ответа. Скорее всего, ее что-то напугало. Сильное эмоциональное
— И что теперь с ним будет?
— Он пролежит тут еще несколько дней, а потом начнет разлагаться, и тогда твой клуб начнут обходить за несколько миль.
Я огляделся, и взгляд мой упал на продолжение той самой винтовой лестницы, по которой мы спускались в подвал.
— Ниже есть еще какое-то помещение?
— Да, винный погреб.
— Пахнет землей. Там земляной пол?
Мара кивнула.
— Лучше не придумаешь. Там мы его и закопаем. У тебя есть лопата?
— Закопаем? Ты хочешь закопать труп в моем винном погребе?!
— Если мы его похороним, тело исчезнет максимум через пару дней — просто растворится в земле. Или ты предпочитаешь, чтобы он разлагался тут?
Мара молчала несколько секунд, нервно покусывая губы.
— Ладно, — сказала она, наконец. — Только уговор — копать будешь ты.
— Я все сделаю сам. От тебя требуется только одно: принести мне лопату.
Когда Мара поднялась по лестнице и исчезла из виду, Эдуард отошел от того, что раньше было Джонатаном, и замер, глядя в пространство.
— Мне кажется, это плохая идея, — сказал он. — Может, нужно сообщить полиции?
— И что мы скажем полиции? «На территории клуба „Северная змея“ Незнакомец убил свое создание, которое так и не стало Незнакомцем»?
— Надеюсь, в большей заднице мы уже не окажемся, правда?
— Я тоже на это надеюсь, но что-то подсказывает мне, что ты неправ.
Глава одиннадцатая
Лорена
(1)
Я стою среди невысоких аккуратно подстриженных кустарников и изучаю дом, от которого меня отделяют несколько метров лужайки с пушистой мягкой травой. Лес, через который я пришла сюда, остался позади, и теперь я не могу понять, где оказалась. Но одно могу сказать совершенно точно: мне хотелось сюда прийти. И вот теперь я разглядываю дом, который, если принимать во внимание его внешнее великолепие и отлично выдержанный, пусть и немного старомодный стиль, больше напоминает дворец. Зачем я сюда пришла? Что я тут ищу? И тут на мое плечо ложится чья-то рука. И сам жест, и прикосновение мне знакомы: я оборачиваюсь и вижу Винсента.
— Лорена, куда ты подевалась? — говорит он мне. — Небезопасно разгуливать в одиночестве. Хорошо, что я тебя нашел! Я боялся, что ты опоздаешь.
— Опоздаю? — переспрашиваю я. — Это что, опять твой сон? В смысле… наш сон?
Несколько секунд Винсент смотрит на меня, нахмурившись.
— Сон? Нет, это не сон. Хотя, если честно, мне кажется,
— Полагаю, это значит, что ты женился?
— Да, смертные называют это так. — Винсент берет меня за руку и вглядывается в мое лицо. — Неужели ты не рада за меня?
Я глажу его по руке.
— Конечно, я рада за тебя! Желаю, чтобы вы жили долго и счастливо и умерли бы… в один день. Черт, оказывается, вы еще и женитесь….
— Пойдем, я хочу познакомить тебя со своей подругой.
Мы проходим через лужайку и поднимаемся по мраморным ступеням дома.
— Ты тут живешь? — спрашиваю я, когда мы входим в гостиную. Внутри дом выглядит еще великолепнее, чем снаружи: золото, драгоценные камни, слоновая кость, скульптуры и картины, которые никто не принял бы за копию или подделку. — Это твой… настоящий дом?
— Ну что ты, — смеется Винсент. — Это резиденция Магистра. После клятвы… после того, как мы заключаем брак, на неделю нам предоставляют ее в личное пользование, включая лес вокруг. Мы тут совершенно одни, вокруг нет ни души.
— Надеюсь, вы тут не заскучаете. Чем вы будете заниматься?
— Странный вопрос. А чем можно заниматься во время первой брачной недели?
Он говорит это таким тоном, будто термин «первая брачная неделя» я слышу каждый день. Во всяком случае, Винсент не допускает и мысли о том, что ему и его «подруге» будет скучно.
— Первая брачная… неделя? У нас это обычно первая брачная ночь.
— Сегодня, по твоим понятиям, действительно первая брачная ночь. Поэтому мы позвали тебя. Ты должна присутствовать. Это важно.
Вопрос «зачем» задать я не успеваю, так как мы преодолеваем очередную лестницу, которая по стилю ничем не отличается от предыдущей, и Винсент, открыв двери одной из комнат, кивает мне, приглашая следовать за ним. Комната оказывается спальней. Наверное, Магистру хорошо платят, думаю я, изучая старинную мебель, дорогие ковры, золотые канделябры и хрустальные светильники на стенах. После этого я окидываю взглядом кровать с балдахином из темно-синего бархата, и, уловив движение в одном из углов комнаты, понимаю, что мы тут не одни. На низком стуле у туалетного столика сидит женщина в длинном белом платье — не свадебном, а самом что ни на есть простом. Она изучает свое отражение в зеркале, изредка поворачивая голову — проверяет, ровно ли наложен макияж. У женщины каштановые волосы с золотым отливом: густые и длинные, они мягко обволакивают обнаженные плечи, темными волнами струятся по спине и рукам. Она берет щетку, проводит по ним раз, другой, по-прежнему не отрываясь от своего отражения.