Бессонный всадник

Скорса Мануэль

– Где Инженер?

– Завтракает у меня, – отвечает Мардонио Луна.

– Веди меня к нему.

Мардонио ведет нас в небеленый двухэтажный дом. Там ночевал Инженер… Как бишь его? Стыдно сказать, но фамилии его я не знаю. Люди пристают: «Дурак ты, дурак, с кем же договор подписал?» Сиркунсисьон Рекис меня точит: «Ты что, не знаешь, что в бумагах первое дело эти данные: имя, фамилия, адрес, номер избирательной книжки? Как же ты подписывал, если у него нет ни имени, ни фамилии?» Ладно, хватит! Не я один виноват. Тут все не без греха. Агапито Роблес, Мауро Уайнате и Сиприано Гуадалупе – что, маленькие? Выборный наш твердит: «Я

его звал как положено. Как же еще называть инженера, если не Инженером?» То-то и оно! Никакой благодарности. Скажут еще раз, уйду. Неблагодарные люди у нас в Янакоче, мы ведь неделями ждали, пока не заключили этого договора. Вы вспомните, нашелся хоть один землемер, который составил бы нам опись? Одних купили, других запугали, в Серро-де-Паско никто не стал бы работать для общины. Ведь поземельная опись доказывает, что помещики – воры. Потому хозяева ее и не терпят. Нет, вы припомните! После бойни, которую устроили в Чинче, пошел бы к нам хоть один землемер? Мауро Уайнате, бывший наш выборный, не даст мне соврать. Сколько мы их перевидали? Все шло хорошо, пока не спросят:

– А вы из какой общины?

– Из Янакочи, сеньор.

– Это в Серро-де-Паско?

– Да, сеньор.

– Ищите кого-нибудь другого.

Или запросят пятьдесят тысяч, то есть вежливо пошлют к чертям собачьим. Нет, скажите, я вру? Инженер Пайва сказал: «Не хочу вас обманывать, у меня дети». Инженер Серрано сказал: «Нравитесь вы мне, и я вам даром совет дам – езжайте-ка домой. Никто вам кадастра не составит. Мы прекрасно знаем, что здешние помещики себя в обиду не дадут. У инженера Macиаса девять поместий в Серро. А инженер этот – министр у президента Прадо. И вообще, пока вы не найдете отчаянного смельчака, опись вам ни к чему». Инженер Гарсия сказал: «Думаете, я не знаю, что у помещиков в Серро нет даже жалкой бумажонки, доказывающей их право на земли, а у вас все документы в порядке?»

– Почему же вы не поедете с нами? – спросил Уайнате.

Инженер Гарсия хлопнул двойную порцию водки.

– Поеду, когда в твоих краях реки снова потекут.

Уайнате и замолчал. А ведь не кто-нибудь, выборный был.

Измаялись мы и в одном кабачке, «Пальянчакре», повстречали Антонио Гору, выборного из Ранкаса. Хромой Гора, не знаете? Ну, уж, наверное, знаете, что ногу ему прострелили тогда, в ту самую бойню. Человек он бывалый и опись делать не советовал. Он нас спросил:

– Братцы, зачем вам эта опись?

– Чтобы права имели силу, Антонио.

– Дети вы, дети! Разве для этого бумаги нужны?

– Глава нашей общины, Раймундо Эррера, хочет доказать наше право. Мы и просим, и тягаемся с семьсот пятого года! Будет опись, добьемся правды.

– Только лукавый или безумный верит, что судьи справедливы. Нечего думать о бумагах! Тут сила нужна, братцы!

Теперь я знаю, что Хромой ходил, набирал отряд общинников. Люди в пампе зашевелились, но он держал язык за зубами, считал, что мы не дозрели, рано нам про это знать.

– Такую опись составит только Инженер, – сказал он, открывая пиво.

– Какой Инженер?

– Не знаю. Все зовут его просто Инженер. Его узнать легко – толстенький такой, в темных очках, одну руку поджимает. У него свои повара, свои соглядатаи, свои музыканты. Тут он был в августе, поехал в Хунин и сейчас бродит по Нинао. Они вам и объяснят. Тоже опись хотели составить и наняли его или как там.

Отправились

мы в Нинао. Да, они его наняли, но он, не доделав дела, уехал зачем-то в Уануко. В Амбо нам повезло, встретили мы Аделаидо Васкеса. Шляпу долой! Когда я о нем говорю, я снимаю шляпу. Ну, и вы снимите. Дон Аделаидо нас приютил, дал еды на дорогу и сказал, что Инженер меряет поместье «Моска». Календари теперь не в моде, так что бог его знает, какой был месяц, какой год. Одно скажу: Инженера мы нашли.

Аделаидо Васкес нам объяснил: «В «Моске» опись разрешили. Община сумела дать субпрефекту пять тысяч. Начальство там с ними, охраняет. Идите, не бойтесь!»

Через несколько дней мы туда добрались. Подождали рассвета. Почистились, помылись, переменили рубахи, чтобы предстать в том виде, как нам подобает, мы ведь тоже в общине власть. Часов в семь постучались мы туда, где жил Инженер. Вышел Кривой Сера, вы его знаете.

– Что вам нужно, сеньоры?

– Братец, мы – общинники из Янакочи. Инженера ищем.

– Кто вас послал?

– Дон Аделаидо Васкес.

Кривой Сера потянул носом. Такой у него грех: нюхает людей как зверь.

– Идите.

Мы вошли. Посередине стол, а за столом ест обшарпанный человечек.

– Молока больше нет?

– Как не быть, господин Инженер!

– У меня в брюхе ему удобней, чем в кувшине!

И отрезал себе сыру.

– Разрешите сказать слово, господин Инженер? – почтительно спрашивает Уайнате.

– С кем имею честь?

– Я Мауро Уайнате, а эти сеньоры – дон Агапито Роблес и дон Сиприано Гуадалупе, представители общины Янакоча. Мы целый месяц вас ищем.

– Янакоча в провинции Янауанка?

– Да, господин Инженер.

– Чем я могу вам помочь?

– Наша община хочет составить поземельную опись, господин Инженер.

– М-да…

– Мы хорошо заплатим, господин Инженер.

– Все зависит от моих обстоятельств и от одного дела, которым я сейчас занимаюсь. Пока мы здесь говорим, миллионы людей бьются над своими делами; О, бедняги! Всем богатством мира завладею я. Сейчас, правда, я составляю опись для этой общины.

– Мы знаем, вы очень заняты, но вы всегда помогаете общинам.

– Благодаря моим кадастрам многие получили обратно свои земли. В марте я составил опись поместья «Эль Треболь». Все било в порядке. Начальство не возражало. Субпрефектура поставила подпись, а помещик – ни в какую. Приказал, бедняга, перекрыть все пути. Вооружил надсмотрщиков и велел не пускать меня ни за что. Путников, торговцев, простых погонщиков пускали, а меня – нет. Я знаю, откуда шли эти приказы.

– Из префектуры?

– Берите выше.

– Из министерства?

– Если бы мной занимались какие-то министры, я бы жил спокойнее.

– От злости помер! – вставил слово его помощник, Тупайячи, тощий такой, вы его знаете.

– Именно! Я тайно составил опись. Через месяц-другой община и помещик предстали перед судом. Судья был подкуплен и думал, что описи нет. Он велел сторонам выставить свои доказательства. Помещик с радостью согласился. А выборный и скажи: «Вот опись, господин судья». Помещик говорит: «Быть этого не может!» – «Нет, вот она!» – «Не может быть, никто ко мне не ходил». Однако судья признал, что опись по всей форме. Помещик заладил: «Не может быть, не может быть!» Затрясся весь, посинел, схватился за сердце и умер. Да! Прямо в суде умер от инсульта.