Бессребреник среди желтых дьяволов
Шрифт:
Внезапно кто-то вскрикнул. Пробираясь на ощупь вдоль стены, человек наткнулся на железную кнопку и случайно нажал на нее. Одна из мраморных плит, покрывавших пол пагоды, сдвинулась, открывая вход в подземелье. Толпа бросилась к отверстию, не ведая даже о его глубине. Отвага смельчаков была вознаграждена — подземная галерея оказалась не очень глубока. Люди с факелами понеслись вниз.
Постепенно свод стал выше, а длинный коридор — длиннее. Казалось, он не имел конца. Вперед, несмотря ни на что, вперед!
В довольно просторном склепе со стенами, облицованными камнями, около десятка человек собрались
Главарь заговорил:
— Друзья, наконец-то мы собрались здесь. Не знаю уж, каких усилий вам потребовалось, чтобы добраться сюда в назначенный час на нашу верховную встречу, на которой мы должны будем принять окончательное решение… От имени родины благодарю вас.
Первые слова были встречены одобрительным шепотом. Все без исключения лица излучали неукротимую энергию. Но кто же эти люди?
Человека в белой робе звали Вуонг-Тай-Лань. Он родился в Корее и был сыном корейской императрицы Таон-Ланг-Дао, убитой в 1895 году японцами при пособничестве собственного мужа, императора Ли-Хзи, желавшего отдать Корею Японии. Таон-Ланг-Дао жизнью заплатила за желание сделать независимой свою страну. Ее двенадцатилетний сын также был приговорен. Но один из преданных слуг спас его от гибели, и через десять лет Вуонг-Тай-Лань воскрес, чтобы посвятить свою жизнь отмщению.
— То, что я хочу, друзья мои, вы прекрасно знаете — это вырвать нашу страну из власти тиранов, кем бы они ни были — китайцами, русскими или японцами. Помните, когда-то наш край назывался «Королевством-отшельником», а потом в один из самых счастливых дней ему дали имя Чао-Сьен — «Утреннее Спокойствие» или «Империя Спокойного Утра»… Именно это спокойствие и безмятежность, мирное одиночество мы и хотим отвоевать.
Подняв руку вверх, будто впитывая солнечную энергию, Вуонг-Тай воскликнул:
— Пошли прочь, чужеземцы!
— Пошли прочь, чужеземцы! — повторили собравшиеся.
— С тех пор, как умерла моя достойная мать, отдав жизнь за родину, у меня, ее сына, нет других мыслей, как только вернуть независимость земле моих предков. Напомню вам, что наши прадеды умели прогнать врагов — французов, англичан, американцев. Два раза и нам удалось выдворить японцев с наших земель. Неужели мы менее храбры, чем наши отцы? Надо бороться, сражаться еще активнее, нужно вернуться на родину, где за наши головы назначена награда, разбудить народ и скинуть в море этих проклятых японцев. Вы согласны со мной? Готовы ли вы умереть вместе со мной за священное дело?
— Да! Да! — закричали заговорщики, протягивая руки к Вуонг-Таю, чья собственная рука все еще была поднята вверх ладонью к небу. Таков был жест клятвы.
Затем корейцы стали совещаться. Они вернутся на родину с северной стороны, со стороны Сиам-Сиу, и пусть три божества Ко, Ри и Янг защитят их…
— Вы пойдете одни, каждый со своей стороны, — продолжал императорский сын. — Я считаю, сейчас подходящий момент, чтобы пересечь Маньчжурию: русские бежали, японцы бросились за ними в погоню, никто не обратит на вас внимания.
— А вы, принц [44] ,
— Мне нужно кое-что доделать здесь, — ответил кореец, — долг чести… поверьте, я прибуду в Сеул в то же самое время, что и вы… Но что происходит? Послушайте!
Все напряженно замерли. В глубине подземелья послышались крики и шум приближающихся шагов. Вуонг-Тай приложил ухо к стене.
— В подземелье кто-то есть. Сюда идут! Неужели это японцы? К счастью, я знаю каждый поворот этого таинственного лабиринта [45] . Но что бы ни случилось, будем драться до конца…
44
Принц — титул члена царствующей семьи.
45
Лабиринт — здание со сложными, запутанными ходами, из которого трудно выйти.
— Да, да! — подхватили заговорщики.
— Подготовьте оружие к бою и вперед!
Вуонг-Тай бросился в глубину зала. Остальные устремились за ним. Под легким нажатием его рук дверь отворилась, и люди быстрым шагом стали удаляться по бесконечному сводчатому коридору.
«После всего, что случилось, — размышлял на ходу наследный принц, — это вряд ли могут быть японцы». Он думал только о политических врагах, не подозревая, что обезумевшие простые маньчжуры могут быть еще опаснее.
Переходы подземелья оказались достаточно запутанными. Группа остановилась на перекрестке. Чем же была вызвана заминка? Ведь именно здесь они спустились в могильные склепы и считали, что уже следовали по этому пути. Однако уход был столь поспешным, что, видимо, они допустили ошибку и теперь шли не в ту сторону. На стенах не встречались более стрелки, указывающие направление. Сам Вуонг-Тай, похоже, заблудился. Ситуация осложнялась еще и тем, что постоянно слышались воинственные крики толпы, заполнявшей подземелье. Пытаясь выбраться, корейцы рисковали попасть прямо в руки незнакомого противника, о численности которого они не ведали. Какой избрать путь?
— Будем действовать наугад! — императорский сын. — Не отставать!
Эхо, преследовавшее беглецов, то удалялось, то приближалось и служило им проводником. Корейцы старались уйти от него как можно дальше, но вдруг наткнулись на стену. Путь был закрыт, заговорщики оказались в ловушке. В это же время вооруженные дубинами, железными прутьями и ножами маньчжуры с факелами в руках появились на другом конце галереи. Заметив корейцев, они в бешенстве заорали:
— Смерть! Смерть варварам!
И бросились вперед на неприятелей.
Вуонг-Тай, услышав призывы, сразу понял их смысл. С давних пор маньчжуры враждовали с корейцами, и сегодня, когда дело шло о посягательстве на исторические памятники и проявлении неуважения к святым местам, ярость фанатиков не знала границ.
— Друзья, — сказал Вуонг-Тай, — нам придется умереть… Но продадим, по крайней мере, подороже наши жизни.
С револьвером в одной руке и длинным ножом в другой, корейцы, как по команде, прислонились спинами к стене и замерли в ожидании.