Бессребреник среди желтых дьяволов
Шрифт:
Борский, не перебивая, слушал говорящего, а затем холодно произнес:
— Зачем мы ссоримся? Если ты хочешь, чтобы мы расстались, нет проблем… Если хочешь, чтобы боролись вместе до конца, я в твоем распоряжении… Но в настоящий момент, мне кажется, самое главное после того, как мы захватили двух пленных, поместить их в надежное место, например закрыть в твоей пещере под присмотром Тониша.
— На мою пещеру не рассчитывай, — проворчал Райкар, — я не желаю в ней никого принимать.
Искренне удивившись, русский внимательно посмотрел в лицо сообщнику, пытаясь понять, что кроется за этими странными словами.
— Что
Йок, не поняв иронии, тут же выдал себя:
— Кто это тебе сказал? Да, ну и что? Я не хочу, чтобы ко мне заходили, ни ты, ни кто-либо другой… И несмотря на твой внушительный вид, клянусь, ты туда не войдешь.
Ошеломленный этим невероятным заявлением, Борский счел нужным не раздражать дикаря и примирительно сказал:
— Конечно, конечно! Я уважаю твое желание и найду другое убежище для пленников.
— Я предпочел бы их убить. Только сначала вытряхнуть все, что возможно: деньги и украшения, чтобы больше не думать об этом деле.
— Ты забыл, а я тебе говорил, что эти люди несказанно богаты и могут выкупить у нас свободу по гораздо большей цене. Их состояние насчитывает миллионы золотых монет. Я возьму на себя заботу об их жизни, и мы с тобой сможем сказочно обогатиться. Вот поэтому я и помешал тебе их убить. А теперь хватит болтать, пора действовать. Наши бойцы уже давно готовы к отъезду. В дорогу! У нас будет еще время все обсудить.
Райкар смутно понял идею русского. Будучи недальновидным стратегом, он мог убить, украсть, собрать награбленное — совершить любое сиюминутное действие, но продумать на два хода вперед было не в его силах. Тем не менее бурят отдавал должное уму своего компаньона и в какой-то степени доверял его изобретательности.
Райкар отдал приказ об отъезде, и небольшое войско отправилось в путь.
Солиньяк и его жена все еще оставались связанными и сбежать не могли. Единственное послабление состояло в том, что супругов везли теперь ближе друг к другу и им удавалось перекинуться парой слов.
— Клавдия, — говорил Бессребреник, — простите меня, что втянул вас в эту ужасную историю.
— Простить вас, мой любимый Жорж? Да разве мы не должны быть вместе в горе и радости, делить жизнь и смерть на двоих? Я считаю, что у вас нет повода просить прощения… Я надеюсь, что мы выберемся из этого злоключения целыми и невредимыми. Я верю в вас и доверяю во всем!
Клавдия всегда умела найти нужные слова, чтобы подбодрить мужа. Наш герой мгновенно вспомнил, что не раз попадал в еще более трудные и опасные ситуации.
Бандиты тем временем приближались к своему логову. Почуяв жилье, кони поскакали быстрее и вскоре перешли в галоп. Спустившись в долину, седоки увидели цепь горных вершин, окружавших их пристанище.
Один Райкар казался неутомимым. Этот злобный гном [84] , разочарованный столь скудным уловом, — стоило покидать Янку! — скакал все быстрее. Наконец показался выступ скалы и запутанные переходы настоящего лабиринта, которые знал лишь один главарь.
А вот и лагерь. Борский стал изо всех сил сигналить в рожок, чтобы предупредить часовых. Никто, однако, не ответил
84
Гномы — в германских сказках подземные духи, владеющие сокровищами, скрытыми в земле; или сказочные маленькие человечки, добрые и злые.
Показалась поляна. Одним прыжком бурят достиг первых палаток. Никого! На его хлопки никто не отозвался. Почувствовав неладное, Райкар бросился к пещере. Проникнув внутрь, он был потрясен увиденным: по всему полу валялись куски мяса. Он нагнулся и, приглядевшись, — О! Ужас! — узнал останки тела матери, старой Баси.
— Янка! Янка!
Не откликнулось даже эхо. Юная красавица бесследно исчезла. Но медведь, где этот мерзавец Тониш? Предатель, неужели и он сбежал? Дикарь искал зверя, хрипя от ярости. Его нигде не было. Нет, косолапого не убили, этот прохвост сбежал сам, и Янка вместе с ним.
Гневу бандита не было предела, он жаждал крови и мести. Теперь Йок понял, почему покинули лагерь его верные охранники — они испугались возмездия.
Выскочив из пещеры, Райкар с пеной на губах прохрипел Борскому:
— Я хочу, я требую, чтобы пленных убили… немедленно… Я желаю отомстить… И мне не важно, кто они…
Главарь взглянул на связанных Клавдию и Солиньяка, которые все еще находились вместе. Вытащив из-за пояса огромный нож, он кинулся на них. Женщина первой оказалась на его пути. Отважная американка не испугалась и, несмотря на связанные руки, гордо подняв голову, взглянула прямо в глаза убийце. Еще секунда — и орудие смерти опустится, проломив ей череп. Но в этот момент Солиньяку каким-то чудом удалось освободиться от веревок на запястьях, и он, на лету перехватив руку Райкара, ударил бандита со всей силы, направив нож в его собственное тело. Удар пришелся в плечо. Бурят упал, продолжая кричать:
— Убейте, убейте! Зарежьте же их, в конце концов! Борский осторожно встал между пленными и разбойником и, отстраняя бандитов, приказал:
— Отнесите командира в пещеру, я сейчас приду. . Затем, показав на Бессребреника и его спутницу, твердо добавил:
— Я запрещаю вам их убивать! Они нужны мне живыми, по крайней мере, некоторое время…
Повернувшись спиной, русский отдал еще несколько коротких приказов, после чего Солиньяка и Клавдию, сняв с коней, бережно перенесли на землю. Они все еще оставались пленными, причем более, чем когда-либо. Райкар был жив.
ГЛАВА 6
Янка в ужасе бросилась прочь из пещеры. Стоны и рычание продолжали звучать в ушах. Скорее бежать! Но куда? Дороги не было видно, только частокол могучих деревьев, ветви которых сплетались с корнями, стоял перед глазами. Однако желание покинуть злополучное место, где она лицом к лицу столкнулась со смертью, оказалось сильнее. Молодой крепкий организм хотел жить. Надо непременно выбраться отсюда. Сто раз девушка падала и сто раз поднималась, продолжая движение в неизвестном направлении, но в конце концов в изнеможении, почти теряя сознание, рухнула у подножия векового дуба.