Бесстрашие

Смит Кристин

— Ага, ну, я был на ночном патрулировании, а теперь перевели сюда. Пока не освоился.

— Да? Я думал, что в последнее время в городе довольно тихо. Патрули всё ещё ходят?

Пожимаю плечами. Тяжесть его руки не даёт забыть, как близко я к врагу. Если бы он только знал, кого держит…

— Ну, их уже заметно сократили. Наверно, поэтому меня перевели.

Он сильнее сжимает моё плечо.

— Что ж, добро пожаловать в отряд зачистки. Держись рядом со мной. Я покажу тебе, что да как тут устроено. — Он улыбается кривыми

зубами. — Я офицер Кимбол.

Быстро сориентировавшись, отвечаю:

— Офицер Тёрнер. Друзья зовут меня Ти.

Когда мы подходим к распашным дверям без замков, он убирает руку с моего плеча.

— Ты уже участвовал в зачистке?

— Ещё нет.

Кошусь на длинный коридор. Двери располагаются по обе стороны, и я успеваю заметить минимум шесть силовиков, входящих и выходящих из кабинетов.

— Каждого пришедшего тестируют, а затем разделяют по трём категориям: полезные, модифицируемые и расходные.

— А в чём разница? — спрашиваю я, глядя на двух силовиков, которые ведут пожилую женщину по коридору. Я бы даже сказал, волокут.

— Полезные — это те, кто при определённых улучшениях пригодится в армии. Модифицируемые смогут работать на благо общества после генетического усовершенствования. А расходные… — он ухмыляется, — ну, это расходный материал. Вот тут-то и нужна помощь в зачистке.

— Помощь в зачистке?

Он уже собирается мне ответить, как другой силовик сурового вида орёт через весь коридор:

— Эй, чистильщики! В сто пятьдесят четвёртой куча расходных.

На лице Кимбола отражается какое-то нездоровое веселье.

— Пора за дело!

Пока мы идём до сто пятьдесят четвёртого кабинета, я морально готовлюсь к тому, что я могу там увидеть. В прошлом я уже сталкивался с разными ужасами, но ничто не могло приготовить меня к груде тел, закинутых кое-как в огромную тележку. Конечности свисают со всех сторон. Мужские, женские и даже детские.

Дышу глубже в надежде сохранить самообладание, потому что я едва сдерживаюсь, чтобы никого не ударить. Нет, мне нельзя палиться. Я прямо в стане врага.

— Эй, приятель, ты в порядке? — внимательно наблюдает за мной Кимбол. Видимо, заметил мою реакцию.

Прочищаю горло и смотрю ему прямо в глаза.

— Да, конечно. Никаких проблем.

Он ещё пару секунд смотрит на меня, а затем берёт тележку и взглядом указывает, чтобы я сделал то же самое. Мне бы не составило труда толкать эту тележку в одиночку, но я притворяюсь, что мне тяжело, пока мы катим её по коридору.

Стараюсь смотреть строго вперёд, но краем глаза всё равно вижу тела. Тёмная кожа, светлая, старая, молодая. Так сразу и не скажешь, по какому признаку определяют «расходных». У меня на языке крутится много вопросов, но не хочу вызывать подозрений. Хотя, может, от одного хуже не будет.

— А почему решили, что они расходные? — спрашиваю, когда мы сворачиваем за угол. Офицер Кимбол пожимает плечами.

— Я точно

не знаю. Может, у них какая-то болезнь или ещё что-то, с чем даже генная инженерия не может помочь? — Он понижает голос, оглядываясь по сторонам. — Они хотят оставить только тех, кто может быть полезен обществу тем или иным способом.

Во мне закипает гнев. Кто дал им право решать, кому жить, а кому умирать? С какой стати они возомнили себя вершителями судеб?

Мои руки так сильно сжимают край тележки, что костяшки белеют. Мы подходим к дверям, ведущим наружу. Датчики где-то на полу срабатывают, двери разъезжаются.

Снаружи нас ждёт грузовик с открытым грузовым отсеком. Водитель — ещё один силовик — выходит из кабины и обходит грузовик, чтобы помочь нам закатить тележку по рампе внутрь, а затем переложить тела из тележки на пол. Я стараюсь делать это бережно и не думать о том, что каждый из них был чьим-то сыном, матерью или другом.

Кимбол и второй силовик действуют механически, словно это их давняя рутина. Они уже повидали столько смерти на своём веку, что стали невосприимчивы к ней. Либо же просто привыкли выполнять приказы. До всех этих людей им нет никакого дела.

Когда мы перетаскиваем последнее тело, мой соучастник в этом преступлении хлопает меня по спине.

— Езжай с ним. Вот и освоишься.

— Куда? — спрашиваю я.

Кимбол ухмыляется. Не могу не пялиться на его неправильный прикус.

— Заканчивать зачистку. — Он опускает металлическую секционную дверь, а затем хлопает по грузовику. — Офицер Топика, покажете нашему новичку полный маршрут? — обращается он к водителю.

Я мог бы справиться с ними обоими. Здесь и сейчас. Но если я это сделаю, то не узнаю, куда они увозят тела. Поэтому решаю продолжить притворство.

— Поехали, — говорит офицер Топика.

Кимбол возвращается обратно в больницу, а я занимаю пассажирское сиденье в кабине грузовика.

— Новичок, значит? — спрашивает он, заводя двигатель.

Рассказываю ему ту же легенду, что и Кимболу. Когда мы отъезжаем от больницы, замечаю машину Зейна. Опускаю окно и притворяюсь, что курю, а сам пытаюсь привлечь их внимание. Они ведь не догадываются, что я в правительственном грузовике.

Зейн или кто-то явно заметил меня, потому что они начинают ехать следом. Я смотрю на них через зеркало. Да. Они видят меня и следуют на безопасном расстоянии.

Когда Топика сворачивает на дорогу, ведущую к озеру с дамбой, я спрашиваю:

— Так куда мы везём эти трупы?

— Трупы? — Его, похоже, забавляет мой вопрос, потому что он хмыкает, перед тем как воодушевлённо ответить: — О, они ещё живы. Ну, пока что. Ненадолго, конечно.

— В смысле живы? Но ведь они такие… неподвижные.

— Их накачали наркотиками. — Водитель косится на меня. — Так ты совсем недавно присоединился? Неужели вам совсем ничего не объясняли во время вводного курса?