Бесстрашие
Шрифт:
— Я должна попрощаться.
Я понимаю её желание попрощаться с теми, кого она любила. У меня самого не было такой возможности — мама умерла, когда я только родился. Мне бы хотелось иметь возможность попрощаться.
— Хорошо, — уступаю я. — Я отведу тебя.
Помогаю ей выйти из грузовика. Её немного шатает. Взяв за руку, веду её к руинам лагеря. Когда мы проходим мимо небольшого клочка травы с полевыми цветами, Сиенна тянет меня за руку, останавливая, после чего наклоняется и собирает небольшой букетик. Затем снова берёт меня за руку, и мы молча
У самого лагеря она застывает и делает резкий вдох. Я чувствую, как дрожит её ладонь. Я уже думаю, что сейчас она расплачется, но ей удаётся меня удивить. Она на секунду закрывает глаза, собираясь с силами, и затем идёт туда, где Трей и Нэш накидывают землю на похороненные тела.
Она выглядит такой маленькой, такой бледной и уязвимой, когда спрашивает:
— Можно я скажу несколько слов?
В её руках потрёпанный букетик цветов, и эта сцена напоминает мне о том дне, когда я показал ей незабудки. Она тогда жила у меня, пока Трей приходил в себя после комы, и частенько гуляла в саду. Знаю, что мои слова тогда навели её на мысли о Трее, но сам я в тот момент думал о ней. Я всегда думаю о ней.
— Мне кажется, это отличная идея, — говорю я.
Трей кивает, опускает лопату на землю, после чего, прихрамывая, подходит к Сиенне и касается рукой её спины. Его большая ладонь накрывает всё пространство от лопатки до позвоночника.
Сиенна шмыгает носом и дрожащими руками кладёт цветы на край гигантской могилы.
— Мама очень любила цветы, особенно ромашки, а папе ещё нужно было постараться, чтобы их найти. В маме воплотилось всё хорошее, что только может быть в одном человеке… — Она замолкает и делает глубокий вдох, слёзы бегут по щекам. — Она была для меня всем. И я не могу поверить, что её больше нет.
Сиенна закрывает глаза на пару секунд, а затем, когда открывает, что-то внутри меня содрогается. Её взгляд такой безжизненный, полный безысходности. Она сломлена. Даже её тело выглядит так, будто вот-вот развалится под тяжестью скорби.
Я встаю рядом с ней и беру её за руку. Мы с Треем поддерживаем её с двух сторон. Ей сейчас очень тяжело, и выразить сожаление — это меньшее, что я могу для неё сделать.
— Эмили, — произношу я, — была удивительной. Меня восхищали её острый ум, звонкий смех и то, как она всегда добивалась того, что хочет. — Сжимаю ладонь Сиенны. — Прям как её сестра. — Сиенна натянуто улыбается сквозь слёзы. — Я никогда не встречал никого, кто бы так сильно любил плавать, как она. — Поднимаю свободную руку. — У меня пальцы всё ещё морщатся после тех купаний. — Сиенна всхлипывает. — А мороженое? Она обожала мороженое.
— С посыпкой, — тихо добавляет Сиенна.
— С посыпкой, — подтверждаю я.
Сиенна выпрямляется, словно к ней вернулись силы.
— В сердце Эмили было очень много любви. Даже когда я не была идеальной старшей сестрой, она всё равно любила меня. Безусловной любовью. Мне стоило… — Она запинается, всхлипывая, и затем пытается снова: — Мне стоило…
Она не может договорить. Отпустив мою руку, она отворачивается
Когда её плач стихает, Трей просит Чеза отвести её обратно к грузовику. Прижавшись друг к дружке, они уходят из разрушенного лагеря.
Теперь, когда похороны завершены, Трей и Нэш моют лопаты. Я беру одну, чтобы отнести к железному ящику. Там уже стоит, опустившись на одно колено, Трей и держит в руках какую-то деревяшку.
— Что это? — спрашиваю я, кладя лопату в ящик.
Трей разворачивает предмет так, чтобы я мог разглядеть. Гладкий, плоский кусок дерева, на поверхности которого вырезаны слова: «Если хочешь бороться и победить, то тебе нужна ГОРДОСТЬ2. ПС»
Повторяю их вслух:
— Если хочешь бороться и победить, то тебе нужна гордость. Очень вдохновляюще.
— Мне кажется, это и есть запасной план «Зенита», — произносит Трей.
— Запасной план?
Трей выпрямляется с тихим стоном; на грязной марле, которой перевязано его бедро, видны пятна крови.
— Да. Вероятно, Пейдж заранее продумала пути отступления. Чтобы выжившие члены «Зенита» знали, куда идти, в случае нападения на лагерь.
— Полагаешь, кому-то удалось сбежать? — спрашиваю я.
К нам подходит Нэш и, заглянув через плечо Трея, читает табличку.
— Они отправились в Прайд.
— Да, — отвечает ему Трей. — Я тоже так думаю.
— В Прайд? — удивляюсь я. — В смысле в другую провинцию?
— А ты знаешь ещё какой-то Прайд? — ухмыляется Нэш.
— Нет. Я просто удивлён. Не думал, что границу можно пересечь.
Высокие стены тщательно охраняются. Говорят, там расстреливают каждого, кто пытается приблизиться к границе.
— Видимо, Пейдж нашла лазейку, — говорит Трей. — Она понимала, что это их единственный вариант. И наш тоже. — Трей переворачивает деревяшку. — Смотрите. Я так понимаю, это координаты.
Приглядываюсь. Могу сказать только, что на деревяшке действительно вырезаны цифры.
— Так какой у нас план? — спрашивает Нэш. — Отправляемся по координатам в Прайд в надежде, что хоть кому-то из них удалось добраться до туда живым? Звучит как самоубийство.
— У меня нет идей, Нэш, — говорит Трей. — Если у тебя есть варианты получше, не стесняйся, говори.
— Это может быть ловушкой, — добавляет Нэш.
— Я понимаю. И всё же хочу рискнуть. — После долгой паузы Трей спрашивает: — А вы?
Нэш пинает ком грязи.
— Наверное, да. Ты же знаешь, я за тобой — хоть на край света.
— Хорошо. Давай соберём всё, что не было уничтожено огнём. Оружие, амуницию, еду, одежду… всё, что найдём.
— Принято, — отвечает Нэш, уже заходя в деревянный сарай.
Трей собирается уйти, но я останавливаю его, коснувшись руки.
— Трей.
Он оборачивается ко мне.
— Да?
Достаю из кармана склянку с Re0Gene 2.0.
— Кажется, тебе сейчас это нужно.
Трей смотрит на сыворотку в моей руке.