Бесстрашные
Шрифт:
57
можете прозакладывать свое свадебное платье, что слушатели Иисуса, безусловно, их
замечали. Именно таким было обещание жениха невесте. Получив с обеих сторон
разрешение родителей, жених возвращался в жилище своего отца, чтобы построить
дом для своей невесты. Он должен был «приготовить место».
Обещая сделать то же самое для вас, Иисус превращает похороны в такой же
источник надежд, как свадьба. В Его глазах похороны
представлять собой такое же волнующее событие, как венчание в церкви.
Эта мысль находит отзвук в нашей семье сейчас, когда у нас завершается агония
подготовки к свадьбе. Слова «у нас» я употребляю обобщенно. Это Деналин и наш?, дочь Дженна готовят свадьбу. Я же только улыбаюсь, киваю и подписываю чеки. Наш
дом гудит от разговоров о свадебных платьях, свадебных тортах, свадебных гостях и
свадебных банкетах. Дата назначена, церковь выбрана, до глубины души взволнованы
все. Свадьба — это предвестие радостей!
Как и похороны, говорит Иисус. То и другое — вехи, отмечающие переход к новой
эпохе существования, когда у нас будет новое имя и новый дом. Жених несет невесту
на руках. Иисус — наш Жених. «Приду опять и возьму вас к Себе». Он встретит вас у
алтаря. Последний проблеск в вашей земной жизни станет первым проблеском Его
приближения.
Но откуда у нас может быть уверенность, что Он исполнит Свое обетование? Какие
у нас гарантии, что Его слова есть нечто большее, нежели чисто поэтический образ или
пустое суеверие? Дерзнем ли мы отдать наши сердечные упования в руки плотника из
иудейского захолустья? Ответ находится на кладбище в Иерусалиме. Если пуст гроб
Иисуса, то не пусты Его обещания. Посмотрим, как апостол Павел свел всю эту логику
рассуждений к одной фразе: «...каждый в своем порядке: первенец Христос, потом
Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:23).
Павел обращался к христианам Коринфа, воспитанным на представлениях
древнегреческой философии о тенях в загробном сумраке. Кто-то убедил их, что
мертвые тела воскресать не могут, — ни их тела, ни тело Христа. Такая мысль для
апостола невыносима. «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал
вам...» (1 Кор. 15:1). С твердостью выносящего свое заключение юриста Павел
рассматривает факты: «Христос... воскрес в третий день... явился Кифе, потом
двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий... потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне...» (1 Кор. 15:3-8).
Давайте пригласим свидетелей, предлагает он. Будем вызывать их одного за
другим. Пусть каждый, кто видел воскресшего Христа, скажет об этом. Запаситесь-ка
сухим пайком
предстоит выслушать свыше пятисот очевидцев.
Понимаете логику Павла? Если один человек заявляет, что видел Христа после
распятия, это не в счет. Если показания дают двенадцать человек, это можно списать на
массовую галлюцинацию. Но пятьдесят человек? Сто человек? Триста? Когда об одном и
том же свидетельствуют сотни людей, недоверие сменяется верой.
Павел знал о существовании не горсточки, а многих сотен очевидцев. Петр. Иаков.
Иоанн. Его последователи в лице пятисот учеников; сам Павел. Они видели Иисуса. Они
видели Его в физическом смысле слова.
58
Они видели Его реально. Там не было призрака или какого-либо обмана чувств. В
эпитафиях часто можно встретить такие слова: «Она вечно будет жить в моем сердце».
Последователи Иисуса совсем не это имели в виду. Они видели Иисуса «во плоти».
Явившись ученикам, Он заверил их: «...это Я Сам...» (Лк. 24:39). Направлявшиеся в
Эммаус ученики не увидели в Его теле ничего необычного. Его ноги касались земли.
Хлеб удерживался в Его руках. Они вообще думали, что Он — такой же путник, как они
сами, пока не «открылись у них глаза» (Лк. 24:31). Мария видела Иисуса в саду и назвала
Его «господин» (Ин. 20:15). На берегу ученики видели, как Иисус готовит на огне рыбу.
Воскресший Христос совершал физические действия в физическом теле. Он объяснил
ученикам, что они видят перед собой не духа. «...Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух
плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39).
С Иисусом произошло фактическое, телесное воскресение. И — вот оно что! — раз
Он воскрес, то и мы воскреснем! «Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом
Христовы, в пришествие Его».
Аристотель поддался заблуждению. Смерти не нужно бояться. Сартр ошибался.
Последнее мгновение жизни — не самое худшее. Древнегреческий путеводитель
оказался неточным. Харон не повезет вас в страну забвения. Века спустя пятьсот
очевидцев оставили нам свое свидетельство: умирать безопасно.
Так будем же умирать с верой. Пусть Воскресение войдет в самое наше сердце и
определит, как нам смотреть на приближение смерти. Пусть станут свободными те,
«которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:15).
Иисус дает нам смелость для этого последнего путешествия. Он дал ее Чарлзу
Линдбергу, авиатору, в одиночку совершившему первый в мире беспосадочный перелет