Бесстыдница (Эхо любви)
Шрифт:
— Я не собираюсь учить тебя, как жить, Камми, — начал Бад, тяжело выбираясь из машины. — Но, по-моему, раньше ты вела себя гораздо разумнее.
Камми недоуменно вскинула брови, проследив за взглядом Бада и его кивком головы в сторону Рида, ставившего в тот момент дорожную сумку Камми на заднее крыльцо.
— Не понимаю, в чем, собственно, дело? — резко бросила она.
— Что ж, я объясню. Как только вы уехали, меня просто замучили вопросами о твоей увеселительной прогулке с Сейерзом. Людям показалось довольно-таки странным, что ты решила развлечься, не успев похоронить
— Черт побери, Бад! Неужели тебе не известно, что мы с Китом были почти разведены?!
— «Почти» — не считается, так уж здесь принято. Все знали, что Кит хотел помириться с тобой. Он твердил об этом каждому, кто соглашался его слушать. Вот люди и думают, что Кит слишком артачился, не давая развод, доведя своим упрямством тебя до бешенства. Сама знаешь, народ насмотрелся разных телевизионных историй, в которых мужья убивают жен, а женам помогают расправиться с мужьями наемные убийцы. Естественно, возникает вопрос, а не является ли шумиха, которую ты устроила вокруг продажи фабрики, дымовой завесой, чтобы скрыть свои отношения с Сейерзом? А вот и второй вопрос: не захотелось ли вам избавиться от старины Кита?
Все это было настолько нелепо, что несколько секунд Камми стояла с открытым ртом. Наконец, взяв себя в руки, она спросила с отчаянием:
— От кого идут сплетни?
— А черт его знает, — ответил, подбочениваясь, шериф, — я этим как-то не интересовался.
Камми встретила его прямой взгляд.
— Но ведь ты не веришь этому, правда?
Бад медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Дело не во мне. Как бы там ни было, я не могу не обращать внимания на подобные разговоры. Так вот, моя милая, следовало предвидеть такой оборот и, соответственно, вести себя как можно осторожнее, а не шляться с Сейерзом неизвестно где, когда тут такое творится. Ты ведешь себя как безмозглая курица.
— Это моя ошибка. Я затеял поездку, — сказал Рид, подходя к Камми и останавливаясь рядом.
— И все равно, ты не должен говорить так со мной, Бад! — вспылила Камми. — У нас была веская причина.
Шериф качнулся с мысков на пятки, и в его кокарде отразилось небо.
— Я очень надеюсь, что свою вескую причину ты сможешь объяснить людям, потому что обстановка в городе накаляется. Народ удивляется, почему я не вызову кое-кого на допрос, чтобы кое в чем разобраться.
— Уж не Гордон Хаттон ли удивляется? — Камми даже и не пыталась скрыть цинизм в голосе.
— И он тоже. Я бы хотел уладить все по-хорошему, но многое зависит от тебя, Камми. Если не захочешь мне помочь, жди неприятностей. — Выложив все, что хотел сказать, Бад, не мешкая, распрощался.
Камми пристально смотрела вслед патрульной машине, скрывшейся за поворотом.
Рид поднял руку и, проведя ладонью по волосам, стиснул затылок.
— Наверное, мне следовало бы сразу же исчезнуть.
— Почему? — с вызовом спросила Камми. — Мы не совершили ничего дурного.
— И. в то же время действительно были не очень-то осмотрительны. Нам обоим известно, что такое Гринли.
Уголок ее рта напряженно дрогнул,
— Знаешь, иногда хочется жить в таком месте, как Нью-Йорк, где никто тебя не знает и никому нет до тебя никакого дела.
— Ничего не поделаешь. Придется смириться с тем, что пока мы находимся здесь.
Рид приблизился к Камми и прикоснулся губами к ее рту.
— Я позвоню тебе. Не забудь запереть двери.
Камми дождалась, когда его джип скрылся из виду, и вошла в дом. Еще никогда не чувствовала она себя такой одинокой. Надо было чем-то занять себя, и Камми принялась распаковывать вещи. Персфон, точно не знавшая, когда вернется хозяйка, не приготовила ужин. Камми достала из морозильной камеры филе цыпленка и положила размораживать, подумав о том, что неплохо бы отварить спагетти на гарнир. Потом она бесцельно ходила по дому, откладывая в сторону все, за что бы ни бралась. Мысли ее бродили далеко, не давая ни на чем сосредоточиться. Камми облегченно вздохнула, когда раздался телефонный звонок.
В трубке зазвучал пронзительный и раздраженный голос тетушки Бек.
— Где, черт побери, тебя носит? Я все звоню, а тебя все нет.
— Но ведь работал автоответчик. Можно было оставить сообщение, — возразила Камми.
— Я терпеть не могу эти дурацкие аппараты. Чувствуешь себя полной идиоткой, когда тебе предлагают говорить с тем, кого нет дома. Предпочитаю слушать ответы на свои вопросы.
— Да, мэм, — Камми усмехнулась. — Чем могу быть полезна?
— Тем, что должна немедленно явиться ко мне. Я давно собираюсь тебе кое-что рассказать. Если сейчас же не приедешь, можешь этого никогда не узнать, ведь я уже стара и начинаю потихоньку все забывать. А то вдруг помру не сегодня-завтра.
— А вот это уже совершенно невероятно, — заявила Камми не терпящим возражений голосом.
— Нет, вы только полюбуйтесь на эту всезнайку, — пропела тетя Бек и со щелчком повесила трубку.
Проехав восемь миль по проселочным дорогам, Камми застала тетушку в более добром расположении духа. Церемония приема гостей взбадривала старушку намного сильнее, чем стычки с родственниками.
У тети Бек был свой ритуал встречи: она обожала горячий чай и умела заваривать его каким-то особым, одной ей известным способом. Местные жители же отдавали предпочтение холодному чаю со льдом. Чай у тетушки подавался в старинном серебряном чайнике, а разливали его в тонкие, словно яичная скорлупа, фарфоровые чашки. Обязательным дополнением к чаю были какие-нибудь изысканные сладости.
Камми нравился этот порядок, заведенный в доме тетушки. Иногда, чтобы не забывать семейные традиции, она устраивала нечто подобное и у себя. Сейчас же ей не сиделось на месте от любопытства, а тетя Бек, как всегда, не торопилась начать серьезный разговор, прежде чем не был выполнен традиционный ритуал. Женщины, как полагалось, обменялись любезностями: тетя Бек поинтересовалась мнением Камми относительно смерти Кита и внимательно выслушала версию племянницы. Когда Камми замолчала, тетушка, окинув ее критическим взглядом, снова заговорила, но уже совершенно иным тоном: