Бесстыжая

Форстер Сюзанна

– Да нет, просто парни из школы. – Шелби драматически вздохнула, вытащила соломинку из стакана с кока-колой и слизнула капельки языком. В последние несколько дней она явно томилась. Каждый вздох и каждое движение Шелби означали, что она скоро впадет в уныние от недостатка удовольствия. Джесси давно решила, что ее сестра была королевой апатичности. И, поскольку в этом году Шелби заканчивала школу, одноклассники перестали ее интересовать.

– Пойдем? – предложила Джесси, ища предлог отодвинуть куда-нибудь подальше свою почти нетронутую тарелку.

–

Подожди, – откликнулась Шелби, нацеливаясь на какой-то новый объект с точностью лазера.

– Кто это? – изнывая от любопытства, спросила Джесси.

– Не знаю, но он… обалденный. Не смотри! – свистящим шепотом сказала она, пресекая попытку Джесси повернуться. – Он идет в нашу сторону.

Джесси взяла ломтик жареной картошки и провела им по лужице кетчупа в тарелке. Им Шелби нравились мужчины совершенно разного типа, поэтому не было ничего страшного том, что она не посмотрит на этого.

Джесси старательно выписывала свои инициалы на тарелке, когда Шелби наклонилась к ней и прошептала:

– Теперь смотри – быстро!

Джесси подняла голову, когда молодой человек проходил мимо, и ее первой реакцией было удивление – его одежда напоминала военную форму. Лица она не увидела, только профиль. Шелби была права: он действительно был невероятно привлекателен – высокий, грациозный с широкими плечами и узкими бедрами, мускулистый, как супергерой.

Но ее внимание привлекло кое-что еще, и Джесси почувствовала, что уже не может оторвать взгляд. Идя по узкому проходу, юноша прихрамывал. Джесси не могла понять, что так приковывает ее к нему, пока он не повернулся.

– Джесс? Что случилось? – спросила Шелби. – Ты бледная, как скатерть.

Ломтик картошки выпал у Джесси из рук. Ее словно парализовало, и рука застыла в воздухе, как у статуи. Кровь отлила к ногам, а лицо залила смертельная бледность.

– Это он, – выдохнула она.

– Кто? – Шелби обернулась, следя за ее взглядом. – Этот потрясающий парень? Ты его знаешь?

– Это… Люк… Уорнек, – голосом компьютерного динамика произнесла Джесси. Она плохо осознавала, что с ней происходит. В последний раз она видела Люка четыре года назад, хотя после того драматического случая она не раз приходила в ущелье его искать.

– Люк Уорнек? Тот странный богатый мальчик которого послали в военную школу?

Джесси кивнула.

– А я думала, что его убили, – призналась она хриплым голосом.

– В военных школах не убивают, Джесс.

– Убивают. – Они с Шелби говорили о разном. Джесси это понимала, но была не в состоянии уследить за собственными мыслями, не говоря уже о мыслях сестры. Она не видела Люка с той ночи, когда их застал его отец и последним, что она тогда слышала, стал удар, лишивший его сознания, а по представлению Джесси – и жизни.

После этого в городе заговорили о том, что мальчика отослали в военную школу, но Джесси в это не верила. И, даже если бы это действительно было правдой, она знала, что его отец наверняка отослал сына в учреждение с самыми жесткими

и садистскими порядками, какие только могли быть. Физические недостатки не позволили бы Люку выжить в такой среде. Он бы просто умер. Нет, Люк явно жил в каком-то более приличном месте. Джесси месяцами мучила себя, пытаясь понять, почему на душе у нее так спокойно, когда она думает о нем.

– Джесс? Эй, дуреха, ты что, плачешь?

Джесси покачала головой, но скрыть одинокую слезу, стекавшую по ее щеке и дрожащему подбородку, было трудно. Ее сердце разрывалось. Какую боль ей пришлось пережить, сколько ночей проплакать! Люк Уорнек исчез навсегда, думала она. Ее сердце не было готово тому, чтобы увидеть его живым, взрослым, мужественным. Мальчик, которого она знала умер, мальчик, которого она любила…

– Джесси! Прекрати! – Шелби перегнулась через стол и потрясла ледяную руку Джесси чтобы та очнулась. – Он что, заворожил тебя? В чем дело?

– Мне надо идти, – сказала Джесси, выскакивая из-за стола и не сводя глаз с Люка. Она вдруг с ужасом осознала, что он может ее увидеть, а ей этого совсем не хотелось. Она боялась этого черноглазого незнакомца в форме.

– С ума сойти, – протянула Шелби. Последнее, что слышала Джесси, когда за ней захлопнулась дверь кофейни, это крик сестры, приказывающей ей остановиться.

Солнце только что встало, и его бледные лучи проникали во все уголки и щели оврага. Как и прежде, здесь росли раскидистые клены, солнце пробивалось через их кроны острыми лучиками, подобно дневному свету, проникающему сквозь крышу чердака. Вокруг все было тихо и торжественно, как будто сама Мать-Природа проводила утреннюю службу, возвещающую приход нового дня.

Джесси, достигнув места, где они с Люком в свое время так часто встречались, была в полном смятении. Она и не думала, что когда-либо еще сюда придет. Однажды пережив утрату, она пообещала себе, что не допустит в свою душу никаких связанных с этим воспоминаний и не будет бередить рану. Это было обещание, обреченное на то, чтобы быть невыполненным.

И когда она вступила под сень кленов, где было их тайное место, она нашла там Люка. Он стоял спиной к ней и смотрел в сторону ущелья – точно так же, как бывало и раньше. Казалось, он знал, что она сюда придет, что их встреча была запланирована, подобно прежним. Дети подумала Джесси. Мы были детьми, такими голодными и такими доверчивыми, сошедшимися вместе, как сходятся разбитые черепки, пытаясь воссоздать разрушенное целое.

Его поза была мучительно знакомой, но абрис изменился настолько, что Джесси не могла не признаться себе в том, что за четыре года все изменилось самым драматическим образом. Ей же хотелось, чтобы все оставалось, как раньше. Как самая почитаемая святыня, в ее памяти хранился его прежний образ – худощавое тело, лицо темного ангела. Но теперь перед ней стоял отнюдь не мученик. Это был мужчина из плоти и крови, живой и сильный, казавшийся Джесси совсем незнакомым. Каким теперь был Люк Уорнек?