Бессы
Шрифт:
И вот сейчас, глядя на лощёного сытого попа, на губах которого ещё, казалось, поблёскивал свиной колбасный жир, которым наверняка закусывалась рюмка, а то и вторая водки, Факер чувствовал отвращение.
Да, у него были проблемы. Да, он хотел о них поговорить, но с Господом, а не с этим ублюдком.
«Впрочем, и тот меня вряд ли услышит», - подумал Факер хмуро, развернулся и пошел к выходу, радуясь, что ему удалось немного согреться.
***
Дождь вновь
Немного протрезвев, глядя на окружающую его действительность критически, то есть – адекватно, он понял, что высовываться сейчас – не лучшая идея, и принялся листать записную книжку мобильника, пытаясь вспомнить имена пацанов среди сотен людей, многие из которых навсегда остались в прошлом, и не были удалены лишь из-за тогдашнего неумения рвать отношения.
Наконец, ему удалось дозвониться до кого-то.
«Мы спим», - ответил кто-то.
На заднем плане действительно было абсолютно тихо, как бывает только в абсолютно пустых помещениях, или там, где действительно спят, поэтому Факер не чувствовал себя наёбанным. Только вот оттого, что пацаны спят, а не бухают или курят в нычку, ровным счётом ничего не решал.
Факер вкратце изложил так и не опознанному товарищу ситуацию.
«Пошли их на хуй», - ответил тот, будто издеваясь над ним.
«Ты, блядь, гонишь – у них дерьмо», - прошипел Факер, едва сдерживаясь от негодования.
Его оппоненты продолжали толпиться всего в нескольких метрах, поглядывая на него весьма недвусмысленно.
«Ты преувеличиваешь», - зевнул невидимый голос, кладя трубку.
Факер тихо выругался и оглянулся. За его спиной стоял поп, глядя на него тепло, но с укором.
«Сквернословишь», - сказал он тихо.
«Извините», - бросил Факер сухо.
Священник отпер двери церкви и вышел к черни.
«Следуй за мной», - позвал он Факера.
Тот неуверенно ступил следом, буквально чувствуя, как это отребье вот-вот искромсает его на куски.
«Кто простит, тот будет прощён. Простите его и вы», - сказал он калекам да нищим.
Те расступились, не глядя на Факера, обратив свои зачарованные проникновенные взоры на попа.
«Ступай», - сказал он Факеру, и тот пошел через разошедшихся сирых и убогих, продолжающих сжимать тяжелое дубьё и холодную сталь, зловонно и зло дышащих на расстоянии одного удара.
Чернь осталась позади, и Факер с трудом преодолел желание ускорить шаг, дабы скорее покинуть это место. Он коротко оглянулся – поп что-то неслышно вещал своей пастве, а та слушала его, не отрывая глаз, позабыв о своём недавнем
Он задрал уже почти трезвую голову, яснеющую от снизошедшей к нему невесть откуда божьей благодати, всматриваясь в небо: едва теплое весеннее Солнце безвозвратно разогнало тучи, улыбаясь ему и подмигивая.
Факер радостно глотнул воздуха в ответ, и вышел за врата.
***
Дверь была открыта. На пороге стоял едва знакомый ему чувак и курил сигарету.
«Все спят», - сказал он шепотом.
Факер понял, что говорил по телефону именно с ним, демонстративно оттер его корпусом, и шумно ввалился в квартиру. Не разуваясь, он обошел всю территорию, убеждаясь, что пацаны действительно попадали кто где, и дрыхнут. Среди гостиной был накрыт стол с объедками и пустой тарой из-под бухла.
Зато на кухне Факер не без радости обнаружил Василия.
Василия он знал достаточно давно, хоть тот и был младше его на несколько лет. Некогда он приехал в столицу получать высшее образование и корочку юриста, чтобы после пяти лет, нужно сказать достаточно старательной учебы вернуться на родину и начать тут рулить с нарастающими темпами. Василий не пил и не курил, более того – занимался боевыми единоборствами и качался, поедая в огромных количествах яйца, орехи и каши, добавляя ко всему этому различные пищевые добавки. По местным меркам он был мажором, но в столице все годы учебы провел достаточно скромно – снимая одну хату на окраине с корешем Факера, и существуя на реально скромный бюджет. Там-то они и познакомились. К своей радости Факер узнал, что Василий возит в столицу отличные шишки, так сказать – для своих, собственно, живя с этих денег.
С тех пор прошли годы. Василий давно вернулся на родину, и занялся бизнесом, пересев со своих двух на подаренную матушкой в честь успешной защиты красного диплома тачку. Вместе с батей, скинувшись по пять штук зелени, они купили себе посадочные места в законодательном собрании, после чего быстренько выделили под левые цели в долгосрочную аренду землю подставным фирмам, и тут же открыли несколько кафе – прямо на набережной, и пяток магазинов – в спальных районах, для нужд народа, так сказать. Одно время даже ходили слухи, что Василий будет баллотироваться в градоначальники, но он, как член партии власти, назвал во время сессии подобные разговоры – провокацией с целью рассорить единую команду, целиком и полностью поддерживающую действующего вот уже как два десятка лет мэра.
В партию, как известно, кого угодно не берут.
«Так что пускай сидят, и не пиздят», - сказал он, срывая овации трех десятков коллег по однопартийному горсовету.
Муниципальные СМИ побоялись дать это в эфир, а других в их городке не нашлось.
В глубине души Василий наивно надеялся, что своим порывом подтолкнет коллег назначить его – молодого и перспективного, секретарем, чтобы получить во главе города вожделенный сплав молодости и опыта. Однако правой рукой мэра как был так и оставался его давний непотопляемый товарищ – бывший руководитель местной пионерии.