Бессы
Шрифт:
К тому же, ему просто было интересно. Всё новое, в том числе и Пасха, хрен знает в каких краях среди абсолютно незнакомых и во многом чуждых ему ментально людей.
Единственное, что его напрягало – все наотрез отказывались пить и есть до рассвета.
«Вот вернемся из церкви», - говорили его товарищи, так и оставшиеся в прошлой жизни.
«Блядские заморочки», - думал он.
Бухать и жрать в одно рыло было как-то не с руки. А учитывая, что
Хорошо, хоть ребята не были религиозными фанатиками, и решили идти святить водку и колбасу ближе к рассвету, к четырём чаиском утра, а не во всенощную, как особо одержимые граждане.
Такого бы тот Факер точно не выдержал.
Так как делать было всё равно нечего, а без пива не катил даже футбол, он откланялся раньше всех и ушел спать.
С детства Факер был тяжел на подъём. Когда его начали будить ближе к выходу, увидав в незанавешенном окне звездное небо и кусок Луны, он сперва подумал, что ну всё это на хуй, и он остается спать.
«А уже когда они вернутся, тогда и начнём разговляться по полной программе», - подумал он, прячась с головой под тёплым пледом.
Факер уже начал проваливаться в сон, когда его схватили за руки-ноги и бесцеремонно сбросили на пол, сопровождая всё это безобразие призывами к совести и обвинениями в том, что он, такой козёл, гневит Бога.
«Хуй с вами», - подумал Факер, бахнул на кухне чашку растворимого сладкого кофе, выкупил сигарету и вышел вслед за остальными.
Начинало светать.
Отовсюду шли люди.
Несмотря на поздний час, было оживлённо, а за общим шумом даже не были слышны предрассветные прелести, например – пение птиц.
Было холодно. Факер до конца еще не проснулся и съежился, вжимая голову в легкую ветровку, ругаясь, что не надел под нее ничего кроме футболки, в которой, собственно, и спал.
Жили они в центре, так что до церкви было недалеко – минут десять ходу.
Торжественно зазвонили колокола.
Чем ближе к церкви, тем больше было людей. Они галдели и смеялись, сливаясь в общий гул. Отовсюду пахло алкоголем и сигаретным дымом. Мужики матерились, а покрывшие головы тёлки – светили голыми ногами.
Его товарищи что-то восторженно затараторили, и побежали вперёд, впав в человеческое море перед церковной оградой.
Факера охватило чувство паранойи. Его ещё не проснувшийся и слегка затраханный мозг воспринимал происходящее как невеселую пародию на зомби-мови. Отовсюду к нему тянулись руки сирых и убогих, а народ всё валил и валил, наращивая темп и обороты, не замечая друг друга – толкаясь и зловонно шумя.
«Ну, на хуй. Я не пойду», - сказал Факер, отступая.
Его слова утонули в пасхальной какофонии: толпа подхватила его и внесла мимо нищих и калек
Спустя несколько секунд гул враз стих, оставшись где-то позади, а воздух разорвал звук колокола, после чего его ослепил яркий свет и Факер узрел надвигающегося в лучах батюшку, щедро окропившего его с ног до головы святой водой.
***
Через считанные минуты все рассосалось, словно туман. Над крышами низких домов багровел рассвет. Факер устало присел на край надгробья церковного кладбища и тяжело закурил, принявшись не без интереса разглядывать кресты местных знаменитостей, покоящихся тут еще с 18-го столетия – чиновники, офицеры, попы.
Его окликнули друзья. Не найдя, куда выбросить окурок, он засунул его в карман.
Они вернулись на хату и знатно нажрались, после чего Факера потянули знакомиться с прокурорской женой. Крендель, к которому он приехал в гости, был то ли из семьи бывших блатных, то ли всё просто решалось по партийной линии, но с прокурором у его предков были товарищеские, почти родственные отношения ещё с советских времён.
Прокурорских жен у Факера ещё не было, да и неоткуда им было взяться, поэтому данный вариант его сразу же заинтересовал.
Взяв пару бутылок шампанского и свящённой колбасы, они отправились в дом напротив.
Прокурорская жена не спала и была одна, спровадив пару дней назад мужа в командировку. Увидев Факера – она явно обрадовалась, и принялась накрывать на стол.
«Водка есть?» - деловито поинтересовался он, отмечая, что сучка уже завелась.
Прокурорша была известна своим веселым гулящим нравом. Во всяком случае, в народе вовсю судачили о том, что за спиной у прокурора она поимела с добрый десяток парней, причём – намного моложе её. Сорокалетняя бывшая модель предпочитала молоденьких. Факер тоже не был против экспериментов с дамочками из разряда «+15», поэтому разговор у них сразу заклеился, и уже на пятой минуте легкого непринуждённого трёпа ему стало предельно ясно, что она совсем не прочь потрахаться.
«Даже не думай», - сказал ему кто-то из товарищей зловеще, раскусив аморальные планы Факера.
«Да ладно», - отмахнулся он.
Посидев для приличия полчасика, его товарищи стали собираться домой, типа отдыхать.
«Я остаюсь», - сказал Факер.
«Да, пускай остается», - сказала жена прокурора.
«Ты гонишь», - кто-то снова заныл.
«Иди на хуй», - отрезал Факер.
Его товарищи, злобно вращая глазами, дабы не выдать собственную трусость, ушли.
Они остались вдвоем. Прокурорша достала из холодильника шампанское. Факер подумал, что после водки будет точно заебись. Она включила радио. Заиграла попса, но ему было всё равно. Он умел абстрагироваться.