Бестелесный
Шрифт:
– Есть предположения, как мы можем отсюда выбраться? – Наконец спросил Фрэнк.
– Нет, но…
– Что?
– Мне… мне кажется, – начала Хелен, – что за нами постоянно кто-то смотрит из-за углов… и что мы здесь все не просто так оказались.
– Прекрати пугать меня, мне и так тут хреново, – заверил ее Билл.
В ответ на эти слова Хелен встрепенулась, широко раскрыла глаза, покачала головой и стала быстро говорить:
– Как ты тогда объяснишь то, что в этом доме есть вода, еда и электричество?
Билл
– Чего?
– Вода в трубах есть, сколько хочешь. Не горячая, но жить можно. На верхней кладовке огромное количество еды, мы это уже разузнали. Еда эта свежая, и, надо отдать ей должное, весьма вкусная. И некоторые лампы в доме работают.
– Мне кажется, что я уже ничего не соображаю. Это же какой-то бред! – воскликнул в ужасе Фрэнк.
Хелен посмотрела на него очень внимательно и серьезно:
– Именно.
Глава 3. Вторая ночь
Гордон посмотрел на свои часы. 9:32.
В это время он уже обычно давно бодрствует, поэтому и сейчас он решил встать. По отбору ему досталась одна из спален прислуги, но это не особо его волновало. Когда он пришел, с ним договорились, что без общего ведома и согласия никто не может забирать еду из кладовки, так что в его сиюминутные планы входило посещение кухни и ожидание завтрака. Все должны встать.
Гордон зашел на кухню, прикрыв за собой дверь, и увидел, что за столом уже сидит Джулия и возится со своим андроидом.
– Сдох, чтоб его… – девушка отшвырнула телефон от себя. – Доброе утро.
– Доброе.
Горди посмотрел в окно, которое невозможно было открыть, потянулся и сказал:
– Вот это я, конечно, попал…
– Все попали. Хотя для меня, конечно, это просто еще одно приключение, без сомнения. После того, что со мной было, мне не страшно ночевать в заброшенном доме.
– Ты правда думаешь, что это хорошая мысль? – спросил Горди.
– Нет, конечно. Но…
Горди ждал, и Джулия продолжила:
– Но когда тебя выгоняют из собственного дома за то, что ты переспала с парнем… Как-то разочаровываешься в людях после такого.
Парень усмехнулся и спросил:
– Как они узнали?
– Прочитали мой дневник. Я его сожгла. Потом. Да и хрен с ними, серьезно. Отца я всегда ненавидела, а мама… мама всегда не любила меня.
На кухню прошел Билл.
– Здорово всем, – поприветствовал он.
Через десять минут каких-то невнятных разговоров появились Фрэнк с Кристен и Марком, а еще через полчаса на кухню пришла Сарита, а за ней и Хелен.
– Я голоден. Хочу есть. Есть. Давайте пойдем за едой. – Вернулся к своей манере общения
– Но Нортон… – начала Сарита.
– Да черт с ним! – воскликнул Фрэнк. – Сарита, пойдем со мной.
Вдвоем они вышли. Оставшиеся на кухне лениво зевали, пока Марк внезапно не спросил Билла:
– Ты… ты… вы ведь м-музыкант?
Тот удивленно приподнял брови, но ответил бодро:
– Ага. А ты, парень, музыку любишь?
– Не очень.
Больше разговор не вязался. Гордон хотел продолжить говорит с Марком, особенно учитывая, что он едва ли не в первый раз заговорил с ними.
И тут тишину летнего утра в особняке Мэйсона прорвал душераздирающий крик Сариты…
***
Буквально через три минуты толпа из восьми человек собралась в душевых для слуг. Фрэнк держал Сариту за плечи, а она закрывала лицо руками и слезы текли у нее по щекам.
Оставшиеся шесть человек столпились вокруг четырех разбитых на кусочки душевых. Посередине осколков лежали два страшно изуродованных и окровавленных трупа – Нортона и Клэр. Повсюду на несколько метров была кровь.
Нортон и Клэр были почти голыми, их бледные тела были исполосованы чем-то острым, лицо Нортона было уничтожено и по нему нельзя было ничего определить, а лицо Клэр выражало дикий, неподдельный ужас. Мертвые глаза Клэр глядели на всех остальных.
– Твою… мать… – прошептала Джулия и отступила на несколько шагов.
Всеми, кто был здесь, овладел ступор. Абсолютно каждый выглядел так, что нельзя было сказать, что он может сделать в следующий момент. Потом Марка и Билла начало тошнить, и они вышли из комнаты. Кристен была еще белее, чем обычно. И она произнесла фразу из небезызвестного фильма:
– Смерть – это только начало.
Остальные не обратили на это внимания. Некоторые даже перестали моргать – настолько сильно их потрясло увиденное зрелище. Шесть человек стояли, как истуканы, как камни, и ничто не могло изменить этого, даже время.
Джулия отвернулась. Фрэнк закрыл глаза.
Минут десять никто не двигался со своего места, а затем Гордон медленно приблизился к Нортону, и с большим трудом разжал ему руку, из которой забрал записку.
– Что… там такое? – заикнувшись, спросила Сарита.
Прочитав содержимое маленького окровавленного клочка бумаги не один раз, Горди произнес:
– «Добро пожаловать…»
***
Восемь часов спустя Фрэнк, Хелен, Джулия и Горди сидели в креслах в большой гостиной. Все, кроме Горди, курили. Горди и Фрэнк пили пиво, которое также было обнаружено в кладовой. Вокруг было не очень светло, но никто не хотел вставать, чтобы включить еще одну лампу. Никого, казалось, уже ничем не получилось бы взволновать. Разговор не вязался. Уже с час никто не мог проронить ни слова.