Бесы 3.0
Шрифт:
– Да будет так! – почти хором заверили остальные участники совещания и начали подниматься с кресел.
Уже в дверях из уст руководителя вдруг прозвучала крылатая киношная фраза:
– А Вас, Мария Александровна, я попрошу остаться…
Ариэль
Коридоры завода «Серп и Молот» представляли собой запутанный лабиринт. Только в них почему-то пахло не металлической стружкой, а смесью акварели и духов. Повсюду висели картины, иногда красивые, иногда уродливые, но более всего обнажённые.
– Массажный салон какой-то, – усмехнулся Оливин, проходя мимо очередного сомнительного шедевра с голым
– Это картины Эльзы Раппопорт, жены директора завода.
– А зачем они здесь?
– Современный индустриальный подход! – улыбнувшись, ответила Монахова.
– Да где ж этот чёртов конференц-зал? – выругался Оливин. – Не хватало ещё опоздать.
Монахова взяла его за руку, остановила, заглянула в глаза.
– Андрюш, что с тобой? Ты весь дёрганый.
– Всё нормально…
– Я же вижу, что-то не так, рассказывай!
Оливин покачал головой, но Монахова уже вцепилась в него своим фирменным рентген-взглядом, способным расколоть кого угодно.
– Ну хорошо, хорошо, – сдался Оливин. – Хочу знать, где ты была этой ночью?
– У родителей, – спокойно, не моргнув глазом, ответила Монахова.
Оливин остолбенел:
– У родителей?!
– Представь себе, у меня есть родители. Мама и папа.
– А где они…
– В Кузьминках… Должна ж я была похвастаться машиной. Ну типа – глядите, какая у вас прекрасная дочь, не спилась, не скололась, как все думали. Наоборот, в люди вышла. Эффектно, кстати, получилось. Соседи по хрущёвке чуть с балконов не повываливались, когда меня на «мерсе» увидали. Для закрепления материала пришлось даже переночевать в родительском доме. Теперь у нас «всё как у людей».
– Так ты, получается, москвичка? – удивился Оливин.
– Самая что ни на есть коренная, – усмехнулась Монахова. – Чуть ли не в десятом колене.
– А зачем тогда в пригороде живёшь, да ещё на съемной квартире?
– Что ж мне, до пенсии с родителями жить? К тому же в эпоху моего и родительского переходного возраста у нас имелись, ну так скажем, некоторые разногласия. Папа и мама проработали всю жизнь инженерами на каком-то карьере с единственной записью в трудовой книжке, чем жутко гордились. Поэтому мои метания вызывали у них оторопь, раздражение и панику. Теперь мы все повзрослели, стало полегче. Правда, с десяток полезных советов за ночь я всё же получила. Ну там – пора замуж, пора рожать и всё такое. С консалтингом в отчем доме по-прежнему порядок.
– Оказывается, я ничего о тебе не знаю, – признался Оливин.
– Мужчинам свойственно. Недавно читала результаты одного психологического исследования. Там сказано, что мужчину в отношении с женщиной по-настоящему волнует лишь один вопрос – сколько у неё было до него партнеров…
Оливин вновь помрачнел. Он опять вспомнил, почему не находил себе места и не спал всю ночь.
«А Вас, Мария Александровна, я попрошу остаться».
Фраза Маммона не выходила из головы. Картинка того, чем он и Маша могли заниматься, оставшись наедине в кабинете, была слишком вызывающей. Он прекрасно помнил тот огромный совещательный стол, мягкое, похожее на трон, кресло председателя Ассоциации, удобный угловой диван и спрятанную за стеной душевую кабину. Он помнил, потому что сам проводил там несколько пылких совещаний с женой Маммона – Лилит. Однако то, что принято прощать себе, не прощается никому другому.
– Я всё понимаю, – сказала вдруг девушка, поцеловав его в щеку. – Прости.
Оливин было испугался прозрачности своих мыслей, но напрасно.
– Прости, что не предупредила. Даже не думала, что ты будешь
– Да ну тебя, – Оливин усмехнулся.
– Ну вот, совсем другое дело, – обрадовалась Монахова. – Надо собраться. У нас важный тренинг.
Оба сделали несколько шагов вперёд и внезапно уткнулись в дверь с надписью «конференц-зал». За дверью было подозрительно тихо.
– Ого, похоже, нас ждут, – предположил Оливий.
– Поджидают, – поправила Махаллат, принюхиваясь к окружающему пространству словно дикий зверь.
– Что чуешь? – спросил Оливий.
– Чую опасность. Там за дверью наш злейший враг – Ариэль…
– Какой ещё Ариэль?
– Скоро увидишь…
– Меня зовут Ариэль. Вы меня прекрасно знаете. Родители всю жизнь трудились на заводе. Родители родителей тоже. Когда-то подобное с гордостью называлось «рабочая династия». Когда-то наш завод гремел. Чего здесь только ни делали. Трубы, литьё, проволока, калиброванный прокат. Завод был гордостью страны. Теперь от былой мощи и следа не осталось. Три обветшалых корпуса. А ещё вот это странное помещение…
– Конференц-зал, – напомнил кто-то.
– Ещё несколько дней назад это место действительно называлось конференц-залом завода «Серп и Молот». И это означало, что завод ещё жив. Раз есть конференц-зал, значит, есть что обсуждать, значит, сердце завода ещё бьётся. Но сейчас у данного помещения другое название. Загляните в интернет. Погуглите. Теперь это коворкинг-центр «Стимул».
Присутствующие зашептались.
– Очередной сюрприз от совета директоров… Ну да – кто мы такие, чтобы предупреждать о подобных мелочах, – продолжил Ариэль. – Какие-то вшивые акционеры, у которых на руках какие-то вшивые бумажки под названием «акции». Но хорошо, что нас сегодня собрали вместе. Хороший повод вспомнить о том, что у всех нас на руках есть акции, о том, что все ключевые решения, касающиеся деятельности завода, должны приниматься на общем собрании. Пора разобраться с тем, что происходит, расставить все точки над «и». А происходит вот что. Из-за нашей с вами разобщённости кучка горе-управленцев, провозгласивших себя советом директоров, творит всё, что им вздумается. Рабочих увольняют пачками, перед увольнением выкупая их акции за бесценок. Инженерный состав и менеджмент сокращают, а тем, кто остался, рассказывают сказки про кризис, про то, что нужно потуже затянуть пояса.
– Денег нет, но вы держитесь! – послышалось из зала.
– Именно, – Ариэль кивнул. – Но денег нет не у всех. У совета директоров их почему-то в избытке. Посмотрите, на чём они ездят, где живут, как одеваются? Отчёт о том, куда тратится заводской бюджет, мы с вами не слышали уже года три. Под разными предлогами общее собрание не созывается. А в это время заводские корпуса распродаются, а якобы устаревшее оборудование вывозится на металлолом. Скоро вообще ничего не останется.
– И нас всех выгонят! – крикнул кто-то.
– А вот это вряд ли, – Ариэль покачал головой. – Всех выгонять нельзя. Кто-то должен поддерживать тонущий корабль на плаву. Иначе не будет господдержки, банковских гарантий, субсидий и займов. Финансовый пузырь просто лопнет. Думаю, в планах всего лишь урезать нам зарплаты, уменьшить численность персонала. Сокращение издержек – так это сейчас по-модному называется. С этой целью наше «заботливое руководство» пригласило к нам сегодня лучших специалистов по промыванию мозгов, настоящих посланцев Ада…