Бесы Черного Городища

Мельникова Ирина Александровна

— Не цапнет! — рассердился Алексей. — Палку возьми, если боишься! — Извозчик промолчал и, боязливо поглядывая на собаку, спустил на землю сначала одну ногу, затем вторую. В этот момент скрипнула входная дверь и на крыльце появилась сгорбленная, одетая во все черное женская фигура. На редкость шустро передвигаясь, она спустилась вниз, цыкнула, замахнувшись на собаку, и та проворно нырнула под крыльцо.

— Ну, слава богу! — вздохнул с облегчением извозчик и снова взгромоздился на облучок. — Жива старая карга!

Женщина подошла к калитке

и из-под руки оглядела прибывших. Она и впрямь оказалась старухой, неопрятной, с вылезшими из-под платка неряшливыми седыми космами. Она убрала волосы с лица высохшими, похожими на лягушечью лапку пальцами с длинными желтыми ногтями, потом недовольно прошамкала беззубым ртом:

— Чего надо?

Алексей спрыгнул с коляски и подошел к калитке. Бабка смотрела на него маленькими, утонувшими в морщинах тусклыми глазками. Рот у нее провалился, а острый подбородок торчал вперед, точь-в-точь как у злой колдуньи из детских сказок.

— Мне нужна Павла Костикова. Я из Североеланска, по важному делу.

— По важному? — Бабка вдруг захихикала, явив свету гнилые обломки зубов. — Догадалась, что по важному. В округе уже забыли, что я Павла, да я, мил человек, и сама это давно запамятовала. — И вновь насторожилась. — Зачем пожаловал?

— Я, бабушка, хочу встретиться с Капитолиной Петуховой. По нашим сведениям, она сейчас проживает в вашем доме.

Бабка окинула его подозрительным взглядом.

— Какая Капитолина? Первый раз слышу! Нет здесь никакой Капитолины!

— Это улица Болотная, пятнадцатый дом?

— Болотная, — подал голос извозчик, — и дом — точно пятнадцатый. — И прикрикнул на бабку:

— Ты, старая, не завирайся! Зря мы, что ли, семь верст киселя хлебали?

— Бабушка, — снова и очень вежливо обратился Алексей к старухе, — не артачьтесь! Мне просто надо поговорить с Капитолиной! Никакого вреда, честное слово, я ей не причиню. Вызовите ее. Я ей задам несколько вопросов, и все!

— Нет здесь никакой Капитолины! — заорала вдруг бабка визгливо. — Проваливайте отсюда, пока собаку не спустила!

— Ты, бабка, совсем очумела! Прекрати орать и делай, что тебе велят! — Возница слез на землю и подошел к Алексею. Он был крепким, кряжистым мужичком, лет на двадцать старше Алексея, и очень ответственно относился к основной заповеди извозчиков: взял пассажира, доставь его до места в целости и сохранности. Бабка, по сути, не представляла никакой опасности, но именно такие мелкие, злобные существа, даже человеческого рода, способны на абсолютно неожиданные поступки и всяческие каверзы. И возница на всякий случай пришел на помощь своему пассажиру.

Впрочем, он не знал, что Алексей давно уже пережил тот период своей служебной карьеры, когда безоговорочно доверял целомудренным взглядам и наивным лицам прожженных мошенников, сводников, известных плутов и прочих мазуриков. Многое он перенял от Тартищева, еще большему научился от Ивана. И изрядно наловчился по едва заметным признакам определять, врет человек или говорит правду, искренне ошибается

или намеренно вводит сыщиков в заблуждение, дерзит ли от страха или от чрезмерной наглости и самонадеянности…

— Погоди! — попросил он извозчика. — Я сам разберусь. — И вновь обратился к старухе:

— Бабушка, не бойтесь! Я ничего плохого не имел в виду. И зла вашей племяннице не причиню! Пригласите ее, мне нужно задать ей несколько вопросов. Поймите, я приехал из Североеланска. Очень срочное дело!

— Нет тут никого! — не сдавалась бабка, но уже на тон ниже. — Какая мне польза ее скрывать? Соседей поспрошайте, никто ее не видел, никто о ней не слышал, — Хорошо, я вам верю, нет так нет, — Алексей посмотрел на извозчика, — поехали обратно. Верно, ошиблись мы, нет здесь Капитолины.

Возница открыл было рот:

— Ваша милость, я…

— Ладно, ладно поехали, — заторопил его Алексей, — надо до вечера в Североеланск вернуться.

Они прошли к коляске. Бабка не уходила, продолжала стоять возле ворот и наблюдать за ними из-под низко надвинутого на лоб платка.

— Прощайте, бабушка. — Алексей снял шляпу и вежливо откланялся. — Простите, что побеспокоил. Служба такая! Но на нет и суда нет!

Коляска отъехала от дома.

— Позвольте вопрос задать, вашскобродие? — робко поинтересовался возница. — Сдается мне, вы из полиции?

— Что? Слишком заметно? — усмехнулся Алексей.

— Да нет! — пожал плечами извозчик. — Я вас поначалу за землемера принял или за доктора. Оне точно такие же сюртуки из парусины носят и шляпы соломенные. А после думаю, какое дело может быть у землемера или доктора к жиличке этой ведьмы? Сомнительно стало, потому и спросил. Удивительно мне, что в полиции такие обходительные служат.

И старухе сразу поверили… А ведь брешет она, руку дам отсечь, брешет…

— С чего ты решил, что я поверил? — Алексей оглянулся назад. Бабка до сих пор не покинула своего поста. — Гляди, следит, вправду уедем или нет! А мы как раз не уедем! Сейчас доберемся до заезжей, ты останешься там, а я отлучусь. Разведаю, что в округе творится. Хотя подожди, я напишу записку, а ты отвезешь ее местному приставу. Найдешь его, скажи, что к ночи мне потребуется помощь.

— Слушаюсь, вашскобродие! — Извозчик с самым довольным видом вскинул ладонь к потрескавшемуся козырьку своего картуза. — Завсегда готовы доброму делу услужить. — И, придержав лошадей, предложил вдруг:

— А то не стоит к приставу ехать. Я со всей охотой подмогну. Я ведь на Кавказе десять лет отслужил, пока в ногу не ранило. Так ихние абреки почище наших жуликов…

Алексей внимательно оглядел его, раздумывая, как поступить, затем спросил:

— Как зовут?

— Илья, вашскобродие. Илья Тимофеев. Бывший унтер-офицер отдельного горного полка. Из егерей мы. Научены и в засадах сидеть, и «языка» брать. Труса сроду не праздновал, — пояснил извозчик и просительно улыбнулся. — Возьмите, не пожалеете! Кровь хочется разогнать, а извозчиком?