Бесы города пыли
Шрифт:
Неспроста мы впервые встретились при таких обстоятельствах. Это существо с шилом в попе доставало меня ещё долго. Она врывалась обычно тогда, когда её никто не ждал и не хотел видеть. Хохотала, устраивала бардак и так же неожиданно уходила. Как-то раз я даже захотел её успокоить, разжалобив: девушка ведь, будущая мать и т. д. … так что должно сработать. Я взял гитару и со скорбью, присущей всему еврейскому народу, начал петь «Северный ветер». Песня довольно грустная, не для слабонервных, описывает похороны любящей жены и заботливой мамы. Ребёнок не понимает, что происходит, «почему мама спит…», а отец отвечает
С соседом мы любили выпить. Естественно, из-за пива начались проблемы с кишечником. Поэтому мы переходили на крепкие напитки. Много не пили, и после посиделок частенько оставался алкоголь, который я складывал в коробку из-под колонок. Таким образом, накопился неплохой мини-бар. Что уж скрывать, я даже гордился им. И при первой возможности показывал девушкам.
Сосед каждые выходные ездил домой к родителям. Не помню, где жили его родители. Я же оставался в общаге, опустошая холодильник и мини-бар. Потом наступал понедельник. Сосед набивал холодильник домашней едой, и жизнь затяги вала надоевшую песню. По правде, мне хватало один раз хо рошенько поесть за день. По сути, даже это роскошь для студента.
Реализовывал я эту потребность в заведении возле общежития под названием «Сан Кабан». Забрёл я туда случайно и готов был там остаться навсегда. Оформлено заведение было под шотландский паб, и вроде ничего особенного, но… Большое «НО» заключалось в меню по будням. Там продавали комплексный обед всего за сто пятьдесят рублей, а в него входили первое блюдо, гарнир с мясом, салат, компот либо чай (на выбор). За такие деньги я готов был ходить туда есть каждый день, что, собственно, и делал. Со временем я познакомился с персоналом этой закусочной днём и с баром – ночью. Я частенько болтал с Алиной, администратором. Развлекал её своими лекциями о демократии и либертарианстве, она же засыпала меня карточками постоянного клиента, которые я обменивал на бесплатное пиво. Я знал в лицо владельца кафе – жирный болгарин (я надеюсь, вы понимаете, что я понятия не имею, кто он по национальности). Он всегда орал на девочек, если я сам подходил к барной стойке, чтобы оплатить обед. Я опаздывал на пары, а девчонки-официантки получали втык за своевременно неподанный счёт. Вот так время от времени я опаздывал, а они отсчитывали денежки жирному болгарину.
– Алина, сама подумай, кто в здравом уме будет ложиться в постель на первом свидании и рассчитывать на будущее?
– Да любой мужик.
– Да нет, помимо патологии планеты Земля. Я к чему клоню-то… ведь что-то не даёт нам беззаботно прикасаться друг к другу, а потом куда-то исчезает… Застенчивость, трясущиеся руки и мысли о партнёре либо собеседнике. Ты ведь, разговаривая со мной, не задумываешься о моём восприятии и подобной херне. Ты просто развлекаешь себя, тем самым развлекая меня.
– Нет, я просто общаюсь. – Алина посмеялась, затем продолжила: – Люди просто привыкают друг к другу.
– Да, именно, но если ты будешь вести себя раскованно, то и собеседнику
– Ты хочешь меня возбудить?
– Я хочу… хочу сказать, что словами можно управлять, а значит, это и есть самое сильное оружие. Уверен, какой-нибудь лобстер уже написал об этом диссертацию.
– Наверно. Да забудь ты. Это его работа – орать на нас. Это просто злые слова.
– Это не просто слова! Слова не могут быть простыми. Смысл есть во всём, а в бессмыслице его ещё больше.
– Ты перебрал. Иди домой.
Я скривил губы. Посмотрел на бокал допитого пива и добавил:
– Не злюсь только, потому что ТЫ это сказала.
Алина улыбнулась и смачно поцеловала меня в губы.
– Сообщи мне, если он ещё раз заставит за меня платить… Либо за кого-либо ещё.
– И не подумаю.
Виталя поднял рюмку с «Вильямсом» и вздохнул поглубже. Сосед же в ожидании речи уже улыбался.
– Как говорил мой горный папа… – Виталя поиграл акцентом, мы же рассмеялись и сбили его настрой. Отдышавшись, он продолжил: – Здоровья тебе сибирского, веселья цыганского, мечту американскую да жену русскую.
Сосед улыбнулся и посмотрел на меня. Я был не готов озвучивать речи и слегка растерялся, но затем сказал:
– Чтоб стоял и деньги были.
– Воооо! – согласился Синий.
Выпили. Посмеялись. Было тепло. Уютно. Смешно. Мы отмечали маленькое, даже крошечное событие, но важное для нас всех. В тесной грязной общаге, с кучей долгов и неотработанных пропусков занятий… Обросшие проблемами, мы не переставали веселиться и радоваться, а значит, жить по-настоящему.
Я разлил ещё виски.
Виталя продолжил с акцентом:
– После первой и второй можно выпить ещё шэст.
На половине бутылки я предложил спуститься на крыльцо, подышать перед закрытием общежития. Уже стоя на крыльце, мы слушали какую-то историю Синего. Сосед светился от счастья и молчал. Почему-то тогда он показался мне очень счастливым. Я никогда прежде его таким не видел. Затем он спросил:
– Сколько до закрытия?
– Почти десять минут. А точнее, семь.
И тут его улыбка пропала.
– Вискарь допьём? – спросил Синий.
– Да, – просто ответил именинник.
– Ни фига! – уверенно сказал я, так, что некоторые курильщики неподалёку обернулись.
– Зажал, что ли?
– Давайте пошли одеваться.
– Илюх, да нормально и так…
– Время! – И снова зажглась улыбка.
Синий не успел театрально оглядеть нас, как инопланетян или безумцев. Он не успел даже сказать что-либо.
С бешеной скоростью мы оделись и выбежали на улицу, прихватив бутылку недопитого виски.
Мы шли по центральной улице и допивали бутылку. Все бары, которые мы смогли найти, либо закрывались, либо уже были закрыты. Все, кроме одного…
Вдалеке показались дома Сортировки, района, находящегося довольно-таки далеко от общежития, из которого мы вышли уже почти два часа назад. Я потерял всякую надежду найти подходящее место. Общее настроение начало падать. Стали больше молчать, реже шутить. В итоге сошлись на том, что необходимо поймать такси и возвращаться в общагу. Мы поймали машину, договорились о стоимости проезда.