Бей ушастых! Часть 3
Шрифт:
— Что делать, что делать, — передразниваю я, — работать! Будешь сидеть здесь и страдать — делу не поможешь. А так разобьем Рахноэля и уже лично у него поинтересуемся, куда он дел Кира. Вставай, гроза эльфов, труба зовет, и кентавры копытами машут. А еще сегодня Горнорыл должен прибыть со своими бойцами. Ты об их расстановке думал? Кардагол, я с тобой разговариваю!
— Думал, — еле слышно отвечает он.
— Ну, а я — нет! Давай, вставай уже и пойдем. А то один я не хочу со старейшиной разговаривать. Он меня Пакостником обзывает, и время
Кардагол слабо улыбается.
— Пакостником?
— Да! — с воодушевлением в голосе восклицаю я, — именно, что пакостником. Но теперь, как мне кажется, пальму первенства держишь ты, Кардагол.
— Почему?
— Да, потому что ты совратил весь мой штат фрейлин в полном составе. А они были девственницами, все до одной!
— Лично проверял? — усмехается Кардагол, и тут я понимаю, что жить он будет и работать тоже.
Вместе с немного пришедшим в себя волшебником выходим из палатки, а там дождь.
— Хм, — глубокомысленно замечаю я, стирая ползущую по носу каплю. Это ж надо было так увлечься общением с несчастным магом, чтобы не обратить внимания на стук капель по крыше.
— И где Горнорыл? — интересуется маг, создавая вокруг нас какую-то невидимую, но эффективную защиту от влаги.
— Хороший вопрос, — бормочу я, оглядываясь по сторонам, — полагаю, должен скоро прибыть. Пойдем к телепортационной площадке.
Площадкой это место, конечно, назвать трудно. Просто участок утоптанной земли, на которой ничего не установлено.
Вот именно там и стоят сейчас, переминаясь с ноги на ногу, десять рассерженных гномов во главе с дядькой Горнорылом.
— Знаешь что, Вальдор, — рычит он вместо приветствия, — на такой прием я не рассчитывал!
М-да, нехорошо получилось. Как-то мы забыли их встретить. А сейчас стоят вот гномы такие все насупленные, мокрые, бороды слиплись, смотрят грозно.
— Здравствуй, Горнорыл, с прибытием. Пойдем со мной.
— Вот не удивлюсь я, Вальдор, что ты специально это все подстроил!
— Что? Дождь? — удивляюсь я, приноравливаясь к неровному шагу старейшины. У него и ноги короче, и идти ему под тяжестью зачехленного огнемета тяжело. Так помимо огнемета за его спиной еще и неразлучная подружка секира висит.
— Все! — рычит Горнорыл. С ним трудно разговаривать и когда он в хорошем настроении, а когда в плохом — практически невозможно.
— Вы не правы, старейшина, — задумчиво проговаривает Кардагол, — дождь — это моих рук дело.
— В смысле? — удивляюсь я.
— Я был очень расстроен, — поясняет маг, — это случайно получилось.
Забавно. А если он будет очень рад, у нас засуха начнется? Или что? И вообще, я-то зачем с ними иду? Пусть расстроенный Кардагол сам с гномами разбирается.
Быстро сообщаю им о принятом решении и бегу в палатку к Саффе. Мне с ней нужно посоветоваться. Бегу потому, что, едва я удаляюсь от мага, его защита сползает с меня,
Очень надеюсь на то, что ведьмочка моя придворная уже вернулась из Зулкибара. Потому что бегущий под дождем король — зрелище страшное и комичное одновременно. Но вот король, бегающий под дождем из палатки в палатку — только комичное, а мне хотелось бы вызывать по отношению к собственной персоне несколько иные чувства.
И в самом деле, здесь. Сидит, травки какие-то по мешочкам раскладывает.
— Ваше величество? — с недоумением произносит она, когда я начинаю отряхиваться, разбрасывая брызги в стороны.
— Оно самое, мое величество. Саффа, у тебя есть какое-нибудь заклятие осушения?
— Конечно.
Что она сказала, я не понял, но чувствую себя гораздо комфортнее.
— Спасибо, — говорю, присаживаясь на хрупкий складной стульчик, — А, может, у тебя еще и вино имеется?
Саффа едва заметно улыбается. Умница-девочка. Намеки понимает. И вот я уже сижу с бокалом в руках, а Озерная Ведьма, расположившись напротив меня, смотрит выжидающе.
— Ты помнишь, — спрашиваю, — как Кардагол сказал о том, что его считали богом?
— Помню.
— Ты об этом что-то знаешь?
— Да. Ему поклонялись в нескольких областях. Даже в Зулкибаре кое-где были его храмы. Кардагол считался богом времени и сновидений. Люди верили, что он может закрадываться в сны неугодных ему и убивать их там. А если человек ему нравился, то он замедлял для него процесс старения, делал его здоровым и красивым. Да, а еще он Повелитель грозы. Я уж не знаю, как увязать это все вместе.
— И он все это может?
— Он всего лишь волшебник. Не бог. Но в ограниченных пределах — да. Правда, насчет снов я не знаю.
Задумываюсь. Кардагол, конечно, великий маг. Но я-то знаю его как человека — ехидного, пакостного, любителя и любимца женщин, отца, искренне переживающего за сына. С другой стороны, понятия не имею, что представляют из себя боги.
Где-то громыхнуло так, что дрогнули стены палатки. Видимо, Горнорыл умеет доводить до белого каления не только меня, и Кардагол уже не расстроен, а взбешен. Впрочем, небольшое потрясение ему сейчас даже полезно.
— А я могу узнать, зачем Вы это спрашиваете, Ваше величество? — осторожно интересуется Саффа.
— Не знаю. Беспокоят меня почему-то эти время от времени всплывающие сообщения о боге эльфов. Вернее, о богине. Но вот как их вопринимать… Ты знаешь, что Шеон вернулся?
— Слышала. К сожалению, один.
— Да. И он вновь принес какую-то байку о богине, которая якобы забрала Кира. С одной стороны, это могут быть лишь глупые россказни, и Рахноэль всего лишь переместил Кирдыка куда-нибудь еще. С другой, когда информация появляется дважды, ее уже следует проверить. Я думал, может ты, ну тогда, раньше, слышала что-то о помогающей эльфам богине.