Бей в кость
Шрифт:
— Давайте тогда определим возможность сотрудничества вообще, — предложил Чугаев, сильно посерьезнев. — Я, как вы изволили заявить, «по-донкихотски» борюсь с людьми, которые исключительно ради собственной корысти предали и оболгали идею, которой прежде служили, взбаламутили и обманули народ, ограбили его до нитки, заставили грызть друг другу глотки в борьбе за денежные знаки, стравили между собой целые народы и выполнили то, чего не смог Гитлер — разрушили СССР. Вы — типичный представитель таких людей.
Какой у нас может быть союз с вами?!
— Жестоко… —
— Согласен, — кивнул Чугаев. — Но тогда вопрос в том, кого бить? Если у вас есть враги-конкуренты, против которых вы хотите обратить в качестве оружия собранную мной информацию, то для меня врагом является вся система, построенная после 1991 года…
— Система, уважаемый Олег Сергеевич, построена людьми и из людей. Если я с помощью вашего «оружия» уничтожу или обанкрочу пару десятков людей, которые являются элементами системы, то нанесу ей сильный удар. С этим вы согласитесь, надеюсь?
— Нет. Это будет удар по конкурентам, не более того. И система только укрепится, если из нее выпадут гнилые элементы. Тем более что деньги тех, кого вы уничтожите, рано или поздно придут к вам. Вместо трех-четырех деревянных подпорок появится одна бетонная.
— Между прочим, инженер-строитель с вами поспорил бы. Опора на четыре точки все-таки лучше поддерживает равновесие.
— Не специалист, не знаю… — устало сказал Чугаев. — Но относительно сотрудничества моя позиция остается прежней. По-моему, вам не стоит тратить время на уговоры. Применяйте ваши методики, забирайте архив, если найдете, попробуйте найти моих товарищей и уговорить их.
— Ну, — сказал Баринов жестко, — если дойдет до этого, то ваши товарищи мне будут не нужны. Если я. заполучу архив так, как вы мне сейчас предлагаете, то просто уничтожу их, чтоб не путались под ногами. И вы станете главным виновником их гибели. Кроме того, кого-то из них я отпущу или вовсе не трону, но зато дам знать, что именно вы всех их предали.
— Неприятно, наверно… — пробормотал Чугаев.
Он явно заколебался, и Баринов нанес нокаутирующий удар:
— Надеюсь, теперь вы понимаете, товарищ капитан, что ваша идея «не поступаться принципами» все больше выглядит театром абсурда? Тайну вы все равно не сохраните, а людей — погубите. В случае же вашего добровольного согласия, уверяю вас, все ваши люди останутся в целости и сохранности. И ни одна капля их крови не упадет на вашу слишком рано поседевшую голову!
— Разрешите еще сутки подумать?
— Нет! — сурово сказал Баринов. — Или вы отдаете архив добровольно, прямо сейчас, или я выкачиваю его из вас, так сказать, «технически»,
— Хорошо… Я согласен… — с трудом произнес Чугаев.
…Примерно через полчаса Баринов уже сидел в своем кабинете, куда был срочно вызван начальник СБ ЦТМО.
— Так, Николаич, срочно организуй группу из пяти человек с металлоискателем и собакой, а также с грузовиком типа «Бычка» или «Газели» на заброшенный карьер вот в этот район. Все ориентиры в сопроводиловке. Твои люди должны найти и доставить сюда двенадцать стальных коробок с документами. Пусть работают осторожно. Там две противопехотные установлены и одна направленного действия. Вопросы?
— Вы ГВЭП включали? — поинтересовался Комаров.
— Нет. Чугаев сам все сообщил. Не мог я, Николаич, никакой спецтехники применять, к сожалению. Даже «зомби-6».
— Почему?
— Потому что кто-то индуцировал в мозг Чугаева очень хитрую программу.
Эдакая защита от несанкционированного доступа. В случае, если кто-то попытается подавить его волю — химическим способом или при помощи ГВЭП, — срабатывает нейролингвистический вирус. Память превращается в некую невообразимую кашу, из которой ничего вытащить уже нельзя, потом мозг отключается начисто — паралич дыхания, сердца — и капут.
— И кто же-это постарался, интересно?
— Догадываюсь, кто, и убежден, что это не Воронцов с «джи-кеями», соображаешь?
— Соображаю. Любимый ученик?
— «Не будем говорить кто, хотя это был Слоненок…» — ухмыльнулся Сергей Сергеевич, процитировав старый детский мультик. — Все, иди работай! К 16.00 ящики должны быть в ЦТМО.
Едва Комаров вышел из директорского кабинета, как на столе у Баринова зазвонил внутренний телефон.
— Рад слышать, Лариса Григорьевна! Что нового?
— Сергей Сергеевич! — похоже, зав. 8-м сектором еле сдерживалась, чтоб не разреветься. — Полина в коме!
— Опять жульничает? — как можно более спокойно спросил профессор.
— Не думаю! Я боюсь самого страшного… Ведь прошлой ночью она с этим вождем воевала!
— Вождь концы отдал, мне уже сообщили. А вы не паникуйте! Поддерживайте жизнедеятельность всеми силами и средствами! Я сейчас буду!
Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил вновь.
— Да, Баринов!
— Сергей Сергеевич, это Аня Петерсон. У меня все готово. Можно индуцировать программу для восемь-ноль семь.
— Спасибо. Пока подождем… — пробормотал профессор, решив не говорить Ане, что программу, возможно, уже некому будет индуцировать. Более того, не исключалось, что покамест Баринов доберется до 8-го сектора, весь мир сойдет с ума или вообще разлетится на атомы…
БОЛЬШАЯ ЗАПОДЛЯНКА
Примерно в эти минуты танкер под панамским флагом, но с российской командой на борту вспарывал носом лазоревые воды Атлантического океана, удаляясь от берегов «Мазутоленда» курсом норд-вест со скоростью 30 узлов.