Бейкер-стрит на Петроградской
Шрифт:
Выпускали мы и документальные фильмы.
Была создана анимационная мастерская, где, в частности, был сделан знаменитый мультик «Митьки никого не хотят победить».
Я, как президент и художественный руководитель «Троицкого моста», позволил себе поставить в эти годы два фильма: «Продление рода» и «Зимнюю вишню-2».
Два приза на Каннском фестивале 1990 года (Лунгин и Каневский) обратили на нашу студию внимание французс кого телевидения. Канал «La Sept» предложил проект «Русские повести». Договор с ними привез Павел
Были деньги, были возможности, был солидный и авторитетный худсовет, были толковые и опытные сотрудники — Нелли Маженджинова, Олег Коньков, Владимир Беленький, Ирина Опракундина...
Всё было! Нас самих и наших дебютантов на «Ленфильме» насмешливо и завистливо звали «маслята».
И вдруг начиная с 1993 года все стало таять на глазах.
Господин Ельцин дал отмашку на суверенизацию всего и вся. Грянул дикий капитализм!
Затеянный в нашей студии проект «Окно в Париж» Аркадия Тигая и Юрия Мамина вдруг отпочковался. Они создали свою контору, полагая, что так будут лучше контролировать деньги.
То же самое случилось и с проектом «Охота» Виталия Соломина, о котором я хочу сказать подробнее.
Я давно заметил (и на «Холмсе», и на «Вишне»), что Виталий Мефодиевич был склонен к режиссуре. Сам прекрасный актер, он тяготился рамками только этой профессии. Начал он в Малом театре, где поставил несколько спектаклей. Но кинематографа он, как я понимаю, побаивался. И вот наконец решился — принес к нам в «Троицкий мост» сценарий под названием «Охота», по-ученически добросовестно корпел над новым для него занятием — писал режиссерский сценарий, просил помощи и советов. Происходило это в самое кризисное для кино время, время финансового голода.
Лишь в Москве, имея столичные связи, ему удалось завершить съемки фильма, но паралич кинопроката лишил картину контакта со зрителями. А жаль — фильм был очень интересный. И было бы неплохо вернуть его в прокат.
По той же причине создал свою студию и Александр Сокуров.
Уехал в Англию Олег Тепцов и создал в Ирландии продюсерскую фирму.
Уехал и успешно работал с французами Павел Лунгин.
Заглохла анимационная мастерская — молодых художников начали переманивать за валюту заезжие иностранцы.
«Троицкий мост» оказался на краю пропасти, подобно другим ленфильмовским отпочковавшимся бывшим творческим объединениям. Почти все они вскоре развалились, а мы выжили благодаря моим старым телевизионным связям. В течение пяти лет наша студия работала для телевидения — сначала для французского и вот теперь для Пятого канала «Петербург».
Властителями дум в эти годы стали телевидение и газеты.
Репортажи о стрельбе из танков по парламенту, о штурме Останкинского телецентра, о храбром Ельцине и мудром Собчаке, остановившем танки на подходе к Ленинграду, полуподпольные репортажи из резервной студии российского телевидения, отважное ленинградское «Пятое колесо» и его идеолог Белла Алексеевна
Начиналась борьба за телеканалы, передатчики и эфирные частоты.
В сентябре 1994 года Белла Куркова ехала на троллейбусе (о, наивные времена!) в гости к Олегу Басилашвили. В подъезде его дома на нее напали и проломили голову. Она оказалась в больнице.
Вокруг Пятого канала обстановка накалилась. Однако ни Ельцин, ни Собчак не замечают травли своей верной соратницы. Им не до нее...
Куркова и Правдюк подают заявление об уходе.
Буквально через неделю на телеканале появляются новые лица, те, кого я называю «жадные медвежата».
Я плохо помню имена этих людей, так как практически их не видел, хотя и был еще художественным руководителем Пятого канала. Двери их кабинетов надежно охранялись новенькими молоденькими секретаршами и наемниками из охраны.
Творческая жизнь канала замерла.
Я к этому времени как раз закончил работу над сериалом «Зимняя вишня» для Пятого канала и ждал приемки его новым начальством.
Но, оказывается, наша работа их не интересовала. Их интересовали деньги, которые мы потратили. Через юриста
Митюшкина они потребовали, чтобы «Троицкий мост» вернул на Пятый канал всю сметную стоимость сериала.
Я рад, что нам удалось унести ноги из-под этих «новых русских». Нас приютил Константин Эрнст, который подошел ко мне на одном из приемов в Москве и предложил отдать «Вишню» на ОРТ.
Проект был закончен уже под знаменами ОРТ, что вскоре принесло нам приз «Серебряная олива» на фестивале в Баре в тогда еще мирной Югославии.
Потом появились кафе «Зимняя вишня», духи, торты, мороженое, прически, блузочки и юбочки.
У нас же началась долгая эпопея бесконечных арбитражных судов, протестов, отводов и исков, которые продолжались два с лишним года.
Доводы наши были просты: пожалуйста, возьмите фильм в любом варианте — три полнометражных, двенадцать часовых серий или пятнадцать получасовых.
«Нет, — отвечал Митюшкин. — Верните деньги!»
Но как можно вернуть деньги, которые были потрачены, например, на стоительство моста? Можно отдать мост.
Не хотят!
Нас проверяли на законность наших расходов на съемках. Все суды мы выиграли.
Я решил уходить с канала.
Обошел все начальственные кабинеты — никого. Сел и написал заявление: «Прошу считать договор со мной исчерпанным». Собрал бумажки со стола, уложился и был таков.
Через неделю звоню в отдел кадров:
— Мое заявление подписано?
— Нет... Даже еще и не читали...
Позже я узнал, что Константину Эрнсту та сторона предлагала решить вопрос «наличкой».
Вы думаете — эта судебная эпопея закончилась? Ничуть не бывало. За прошедшие годы эти люди выбились «в люди»