Бэйр
Шрифт:
Я действительно лежу в коконе из двух свернутых теплых плащей, но даже не смотря на это, мне все равно холодно и трясет.
— Нет бы поблагодарить, ведьма… — снова начал Дейк.
— Благодарю, — хмыкаю. — В последнее время меня слишком часто называют ведьмой… уже начинаю верить, что я она и есть.
— Есть и еще какая! Ты помнишь, что натворила?
— Я ничего не творила. Я защищалась. Они хотели меня убить. А тот мальчишка… он просто жестокий ублюдок. Хотя я плохо понимаю, что сделала с ним… я ведь… не могла? Не могла такого сделать?…
На самом деле я даже слишком хорошо помнила, что сделала с ним. Но мне
— Смотрю, ты не слишком расстроена, что ты убила человека, — заметил рыцарь, продолжая помешивать что-то в котле.
— Невозможно убить человека, если в нем нет человека. Он… он просто стал тем, кем должен быть. Зверем, — сдаюсь. — Разве ты бы не сделал то же самое на моем месте, если бы мог?
— Мне все равно, что там с ним, но не все равно, что с тобой, — ответил рыцарь, отмахнувшись от моих оправданий. — Ты слишком быстро меняешься. Я верю, теперь уже верю, что ты была кем-то другим, кем-то точно не из этого мира — таких сердобольных тут не найдешь, особенно в пещерах с драконами. Но тогда у костра с тобой что-то случилось. Меня это волнует, потому что если ты станешь второй Бэйр, которая была сумасшедшей, свихнувшейся от своей силы колдуньей, мне придется тебя убить.
— Я не свихнусь, не переживай: сейчас я в порядке, — спокойно отвечаю ему. — Они хотели меня убить ни за что, какое право они имели? Почему я должна была оставлять это так? Надо было просто уйти!?
— Потому что надо быть осторожнее с чужими жизнями, и не важно, чьими, — напомнил мне рыцарь.
— Это ты мне говоришь после того, как поработал наемным убийцей? — хмыкаю. Нашелся учитель…
— Да. Я поработал, и теперь жалею. Но ты — другой случай.
— К черту… — укутываюсь в плащи, озноб не отступал. Вновь наваливалась слабость, захотелось спать. — Одним оборотнем больше, одним меньше… он получил по заслугам, и они — то же.
— …Он пролил кровь ведьмы. Не потому что он жесток и заслуживал кары, а потому что пролил твою кровь, Бэйр — вот почему ты прокляла его, — объяснил мне рыцарь, кинув соломы в костерок. — Моя мать много рассказывала мне про вас, магичек, которые никогда не обучались искусству, но владели им с рождения. Ведьм с Равнин не зря боятся в народе, в них столько ж загадок, сколько силы. Одна из них проста. Проливший кровь ведьмы должен быть проклят — или убит. У тебя отрезали всю магию этим порошком, но ты даже не пользовалась ей для проклятия, тебе достаточно было силы твоей души, чтобы обратить человека в оборотня. Ни один архимаг никакими силами не сможет этого сделать, а ты даже не использовала магию. К чему я это все говорю тебе. Ты уверена, что ты раньше не была потомственной? Просто получив тело, никто не может проклинать, словно рожденная ведьма.
— Я понятия не имею, кем я была… Но вряд ли бы потомственная ведьма стала писать книги, да? — спрашиваю, хотя вряд ли смогла бы выслушать ответ, от слабости глаза начали закрываться.
— Пей!
Стоило глазам закрыться, как рыцарь достаточно грубо сунул мне в рот деревянную миску с отвратительно пахнущим варевом.
— Я не хочу пить, я хочу спать… — возмущаюсь, но тут же захлебываюсь хлынувшим в рот отваром.
— Молчи и пей, если
Мне ничего не оставалось, как выпить все до капли, превозмогая слабость. Когда рыцарь аккуратно вернул меня обратно в лежачее положение, я вдруг вспомнила, что надо его поблагодарить за заботу.
— Спасибо… — следующие слова потонули в зевке. — Странно, что ты умеешь заботиться…
— Навыки детства. Мать часто перебарщивала с магией и ее сажали в тюрьмы, осыпая этими порошками почти до смерти. Когда она выбиралась через пару дней, я ее лечил по ее же указаниям.
— Нет, странно не то, откуда ты все это знаешь, а что вообще на это способен. Кто я тебе? Проблема…
— Спи, а не болтай.
Предыдущее пробуждение было странным… Да, удивительно, как я могла так хорошо себя чувствовать раньше. Когда я проснулась в следующий раз, у меня ломило все тело, во рту царила обжигающая сухость, а изнутри шел жар… болезнь как будто решила спалить меня изнутри.
Сил было слишком мало даже для того, чтобы открыть глаза. Можно было только немного постонать.
— Проснулась? Как ты?
— Ужж…жассно… — отвечаю тихим шепотом. При попытке говорить горло сдавило судорогой и болью, как от скарлатины.
— Все гораздо хуже, чем я предполагал. Порошок не просто попал тебе на кожу, он проник в кровь. Коснувшись кожи, он отрезает магию на некоторое время, на какое — зависит от силы мага и от способности его организма бороться с действием порошка. Но когда эта дрянь попадает в кровь, магия может уйти навсегда. Ты, видимо, случай отдельный, твой организм борется с действием порошка, как с болезнью. Тебе надо немного потерпеть и все пройдет… Хотя, не буду скрывать, есть два самых страшных исхода: ты навсегда лишишься магии, что мало вероятно; и ты умрешь, что вероятно куда больше, потому что маги живут только из-за дефекта своей ауры. Без него они бы умирали при рождении.
— Я умру? — это спросить получилось чисто машинально, но я тут же пожалела о том, что вообще попробовал говорить. От адской вспышки боли в горле и в голове из глаз даже брызнули слезы.
— Возможно, умрешь, крошка. Но есть надежда на то, что ты справишься, и все будет, как раньше, — голос рыцаря был усталый и тихий. На плече я почувствовала тяжелую ладонь. — Ну-ну, не плачь, я сделаю все, что в моих силах. Пока ты в сознании, попробуй выпить этот отвар, он ослабит боль.
Дейк, обхватив меня руками, приподнял, как ребенка. О том, чтобы попытаться сесть самостоятельно, не могло быть и речи: я просто потеряла бы сознание от болевого шока.
К моим губам приникла деревянная миска, обжигая губы и нос вонючим горячим паром. На этот раз на запах было плевать, если это хоть немного ослабит боль, можно что угодно выпить… Но температура! Кипяток я пить не смогу, внутри итак все жжет, а с этим станет еще хуже!
Чувствуя, что я просто не в силах пить что-то горячее, инстинктивно избегая еще большей боли, стараюсь отстраниться от миски.
— Бэйр, не упрямься. Ты не маленькая девочка, должна понимать, что с этим будет лучше… — проворчал рыцарь, пихая мне в зубы миску. От резкого движения кипяток смочил губы, немного отвара попало в рот… Ощущение было такое, что весь рот, это все сплошная открытая рана и сейчас ее полили горячей кислотой!