Без черемухи
Шрифт:
– - Все кошек своих не накормите.
– - И не думал никто кормить,-- сказала мать, обиженная вечными напраслинами.
– - Ну да, разговаривай,-- сказала крестная.-- И когда они только лопнут, эти кошки!
А дядюшка, как ни в чем не бывало, удалился и остался очень доволен, что ему удалось стравить старушек. Он даже выглядывал несколько раз из-за газеты по направлению к столовой.
– - Ну как, молодые люди, вы ничего не будете иметь против, если я отправлюсь немножко отдохнуть?
– - спросил у нас дядюшка после обеда.
Мы сказали, что, конечно,
Он молча слегка поклонился нам, как он кланялся крестной, как бы благодаря нас за разрешение и, захватив газету, папиросы и спички, отправился.
Мы пошли следом за ним поболтать немножко, пока он будет укладываться и лежа курить папироску.
После чая мы долго сидели с ним в сумерках, он в кресле у печки, мы, стеснившись вдвоем на скамеечке крестной, около него. Огня пока еще не зажигали, и мы разговаривали на ближайшие темы дня, обсуждали, в каком настроении крестная и не опасно ли будет выкинуть над ней какую-нибудь шутку.
– - А не сыграть ли нам сегодня в шашки, молодые люди,-- сказал дядюшка, когда в гостиную принесли зажженную большую лампу и поставили к крестной на диванный стол, на вышитый бисером кружочек.-- Время у нас есть свободное?
– - Мы хотели было достроить мельницу,-- сказала Катя, нерешительно оглянувшись на меня.
– - Дело, конечно, прежде всего,-- сказал дядюшка,-- но я думаю, мельница потерпит. Как ваше мнение на этот счет?
Мы подумали немного и согласились постройку отложить на завтра.
– - На деньги, конечно?
Мы было замялись и переглянулись. Но в конце концов согласились и на это.
– - Только не мошенничать,-- сказали мы.
– - Будьте покойны, с честным человеком дело имеете,-- сказал дядюшка.
В шашки с нами дядюшка играет только на деньги и требует всегда расплаты наличными; а так как наличных у нас нет, то он соглашается вместо денег брать наши игрушки, даже шубы и галоши.
И всегда обыграет нас в пух, а потом у нас на глазах забирает все проигранное ему имущество и несет его к себе в спальню, не обращая на наши молчаливые фигуры никакого внимания. А нам гулять не в чем идти. Да еще неизвестно, получим мы когда-нибудь свои вещи обратно или нет.
Отобранные же за долги игрушки он прячет в ящик стола. Этот ящик у него всегда заперт, а отполировавшийся и нагладившийся ключ от него лежит в маленьком жилетном кармане.
Даже когда там нет наших проигранных игрушек, дядюшка никогда ни за что не даст нам посмотреть, что лежит у него в столе. И поэтому у нас относительно содержимого этого стола любопытство особенно взвинчено.
Когда он открывает ящик, мы, издали приподнявшись на цыпочки, видим какие-то шитые бисером коробочки, ствол револьвера и еще много всяких интересных вещей.
Подойдешь поближе, а он сейчас же задвинет ящик и, повернувшись к нам, скажет:
– - Вам что угодно?
А нам и сказать нечего.
Если не считать всего этого, то у нас отношения с ним всегда великолепные. Мы знаем, что он особенно любит, и всегда стараемся сделать ему приятное: набиваем ему папиросы, рассказываем все происшествия дня, первые сообщаем
А летом он очень любит, когда к чаю есть малина. И мы, каждый раз после обеда, когда в воздухе висит неподвижный зной, гудят мухи и все спит, отправляемся с Катей в малинник и набираем в зеленый лопух, сложенный фунтиком, красных, самых крупных ягод малины.
Иногда Катя задумается и скажет:
– - Дядюшка хоть и обыгрывает нас, а все-таки он самый хороший человек.
Я вполне того же мнения.
XIV
Дни стали заметно длиннее. Отрывной календарь, с которого мы каждый день отрываем листочки, показывает уже февраль...
Еще бывают крепко морозные солнечные утра, когда наглаженные полозьями дороги блестят, иней молодо серебрится на висящих перед окном ветках березы, а расчищенный лед на пруде искрится звездами и белеет морозным седым налетом.
Поля покрыты ровной, ослепительно сверкающей пеленой, и хорошо бывает в ясное морозное утро выехать из дома, среди прозрачных мелькающих теней и седого в тени инея, низко нависшего над дорогой.
В поле сверкающая кругом белизна снежной равнины с торчащими из глубокого снега былинками, густо опушенными иглами инея; в ясной дали зимнего утра виднеются деревни, белея засыпанным до крыш снегом, над ними сизые столбы дыма, поднимающиеся в ясном морозном воздухе солнечного утра. Но еще лучше ехать лесом: узкая вдавленная лесная дорога с изборожденными хворостом краями уходит в глубину леса, который теперь особенно тих и неподвижен. По сторонам сверкает и блестит пухлый снег и звездами осевший на него иней. А по дуге и лошади мелькают прозрачные зимние тени деревьев и пестрят в глубине мелькающие стволы берез, от которых рябит в глазах.
Но уже в полдень, когда разогреет солнце, чаще и чаще падают с крыш капели, чернеет и отмокает порог, около которого даже нельзя бывает стать, чтобы не промочить валенок.
Даже злые февральские вьюги, когда снег огромными хлопьями налипает на окна и к утру почти до ручки заносит косицей парадную дверь, даже и они говорят о том, что зима проходит.
Мы беспокоимся только об одном, чтобы на масленицу не было оттепели и мокрой погоды.
Но, проснувшись в масленичный понедельник, мы увидели в окно сверкающую белизну инея на верхушках берез, видных в верхнее незамерзшее стекло, меж ними ясное сияющее небо и в дверь столовой -- яркое солнце на стене.
На дворе уже пахло блинным чадом. И в кухню по натоптанной почерневшей дорожке, раздевшись, часто пробегала Таня из кладовой с яйцами в миске и с мукой.
Бывало, с нетерпением ждем этого времени, когда из города привозятся уже иные, чем к рождеству, покупки и закуски. В плетеных коробках, мы уже знаем, лежит белая мороженая навага, в маленьких коробочках -- копчушки, самая любимая нами вещь. А там и пойдут в рогожных кульках мерзлые с обломанными хвостами судаки, караси, пересыпанные снегом, и припасенная уже к великому посту халва с орехами, которые даже видны сквозь промаслившуюся бумажку.