Без чувств

Джокер Ольга

— Хуево.

Последняя запланированная фраза комком застревает в горле, потому что Мир переворачивает меня на спину и расталкивает коленом мои ноги.

Низ живота обдает кипятком. Футболка скользит по телу и улетает на пол. Всё происходит так быстро и спонтанно, словно кто-то включил ускоренную перемотку.

Упираясь пятками в матрас и, сгорая от стыда под яркостью дневного света, запрокидываю голову к потолку и шепчу что-то невразумительное.

По-хорошему, стоило

бы принять душ… Но это будет позже.

С губ Ратмира срывается сиплое дыхание, когда его взгляд спускается с моего лица ниже. Рвётся. Затем частит.

Знаю, что мне нечего стыдиться, да и поздно, но, когда карие глаза блуждают по телу столь жадно и откровенно, хочется немедленно прикрыться.

Свести ноги вместе не получается — я натыкаюсь на протест, поэтому закрываю ладонями пылающее лицо и протяжно стону.

— Мир, пожалуйста…

В барабанных перепонках стоит свист. Я напрягаюсь всем телом и заметно дёргаюсь, когда меня касаются умелые пальцы.

— Что пожалуйста? Нашла бы более полезное применение своим рукам…

Идея интересная, но я не сразу понимаю, в чем она состоит.

Лежу неподвижно. Дышу на полную грудь.

Чувствую, как раскрывает шире. Ощущаю, как цедит воздух сквозь стиснутые зубы. Настойчиво и интенсивно гладит.

Влаги много. Она активно выделяется от простых и хорошо знакомых прикосновений. Пространство комнаты наполняют характерные звуки, от которых хочется заткнуть и уши.

— Потрогай себя сама, — настаивает Ратмир. — Будет не так больно, когда я войду.

Нетерпеливый выдох задевает все нервные окончания. Пружинит матрас, слышится шелест фольги. Сильные руки надёжно фиксируют мои бёдра. И вместо пальцев ко входу упирается крупная налитая головка.

Ох, мамочки.

Оторвав ладони от лица, послушно выполняю просьбу. Оглаживаю грудь и живот. Перемещаюсь на лобок и надавливаю на пульсирующий клитор.

Под цепким прямым взглядом взрываюсь от ощущений. Действия не кажутся пошлыми и развязными. Точно не неправильными. Скорее, логичными.

Дрожь рассыпается от макушки до пят. Мир молчит и выжидает, дразня и раззадоривая настойчивым трением, а я не решаюсь возобновить зрительный контакт, предпочитая рассматривать несовершенный белый потолок, лаская и трогая себя, как делала бы это наедине. Представляя того самого парня, который прямо сейчас находится между моих ног.

— Хочу тебя, Даш. Я осторожно.

На кураже не терпится ответить взаимностью. Отдать во много раз больше, чем получить.

— И я тебя, — искреннее заверяю.

Жаркий шёпот обманчиво-сладко утешает, но вовсе ненадолго. В следующую секунду от тугой наполненности меня буквально подкидывает на месте.

Слишком

большой. Чересчур нетерпеливый и заведённый. Я чувствую буквально каждую выпуклую венку.

Мне по-прежнему остро. Всё так же жгуче-горячо. В горле сохнет, а из груди вырывается всхлип.

Я нервно сглатываю и перемещаю взгляд с потолка к лицу Ратмира. Его ноздри широко раздуваются, челюсти крепко сжаты. Чёрные зрачки почти поглотили радужку. Видно, что ему адски тесно во мне двигаться.

Нависая на вытянутых руках, Мир наклоняется и обхватывает губами мою нижнюю губу. Тянет, ловит тихий стон. Впитывает его до последнего звука, загоняя каменный член глубже и глубже.

Я хватаюсь за вспышки желания среди болезненно-мучительных ощущений. Кайф — вот так сливаться воедино. Есть в этом что-то особенное, кроме банальной механики. Страшно только оттого, что подобные эмоции возникают в последний раз — и за пределами этого уютного защищённого островка волшебство рассеется, а жизнь вернётся на круги своя.

Ратмир целует подбородок и прикусывает мою шею, заставляя закатить глаза от удовольствия.

Двигается чаще и ритмичнее, но при этом проявляет заботу и терпимость, стараясь не навредить.

— Пиздец, как в тебе узко, — открыто признается. — Болит?

Я отрицательно мотаю головой, смаргивая проступившие слезинки. Оплетаю ногами мужские бёдра и обнимаю руками шею, чтобы поверил. Не знаю, насколько отменно у меня получается, но карие глаза напротив озорно загораются.

— Хочешь сверху?

— Нет!

Падая на спину, Мир рывком тянет меня на себя. Я задыхаюсь от ощущений, упираясь ладонями в широкую грудь и облизывая губы. Любуюсь им с другого ракурса.

— Да-а.

Чувственные губы расплываются в порочной улыбке. На щеках проступают ямочки. Я автоматически улыбаюсь в ответ, ощущая трепет за рёбрами.

Клянусь, никого красивее я в этой жизни еще не встречала. И уже сомневаюсь, что встречу.

Приподняв мои бёдра, Ратмир опускает их на себя. Бережно и осторожно. Сдерживая порывы взять до упора.

— Дальше сама. Насколько сможешь.

Член удивительно и легко во мне скользит, вызывая разряды тока под кожей. Я получаю видимость того, что главная в этой игре, но по факту — нет.

Смотрю на изогнутые подрагивающие ресницы и приоткрытые губы. Тянусь к ним, целую сама. Легко встречаюсь с влажным проворным языком и сплетаюсь с ним в сумасшедшем ритме.

Я раскачиваюсь вверх и вниз, вверх и вниз. Ощущаю, как грудная клетка под пальцами ходит ходуном.

Отстраняюсь, эротично выгибаю спину и откидываю за плечи мешающие распущенные волосы.