Без чувств

Джокер Ольга

Продуктов на полках не так и много, но у нас получается соорудить бутерброды на скорую руку и заварить чёрный пакетированный чай.

Сидя за барной стойкой и подкрепляясь, принимаем молчаливое решение не заходить за красную черту.

Я нет-нет, а ловлю себя на мысли, что эта квартира-студия, с выкрашенными серыми стенами, является неким островком безопасности, куда ни за что не должны добраться внешние раздражители в виде моей матери или дяди Олега.

Хочется задержать время. Поставить эти моменты на паузу. Всё так просто и логично, когда на

теле огромная белая футболка, пахнущая туалетной водой Ратмира, и его не двузначные взгляды то и дело скользят по мне с головы и до ног.

Нехитрые закуски оказываются во много раз вкуснее, чем канапе из креветок и авокадо. Я набиваю рот и запиваю чаем. Чувствую, как потряхивает от эмоций. Кажется, если прямо завтра не поделюсь информацией с Яной, то просто лопну. Но выбор невелик. Связь с Миром должна оставаться тайной.

Утолив голод и вымыв после себя посуду, я забираюсь под одеяло на чистые простыни и опускаю голову на подушку.

В квартире гаснет свет. Зубы отстукивают. Я отворачиваюсь к окну, когда пружинит вторая половина кровати, но равнодушия не жду.

Ратмир пододвигается вплотную и укутывает своим теплом. Горячий, как печка. Бойкий, полон сил. Вовсе не уставший после насыщенного дня.

Его ладонь беспрепятственно едет по голому бедру и животу. Очерчивает грудь и задевает вершины сосков.

— У тебя всегда стоит? — тихо интересуюсь.

Разведя ноги шире, позволяю настойчивым пальцам накрыть лобок.

— Последние пару часов почти не падает.

Я растягиваю губы в улыбке, чувствуя пульсацию внизу живота. Не верится, что столь показательная реакция — именно на меня. После месяцев игнора, злости и ненависти казалось, что растопить другие эмоции Мира не получится, но у меня чудом вышло.

— Бедный…

Ратмир хмыкает. Жаркое дыхание опаляет скулу. Мое влюблённое сердце часто и неритмично колотится. Никогда и ни с кем такого не испытывала. Что, если больше и не испытаю?

Я ложусь на спину и позволяю трогать себя везде.

Футболка оказывается выше груди. Кровь нагревается. Тёмный взгляд фокусируется на моих глазах, а затем резко съезжает к губам. Я улавливаю желание и тянусь навстречу за поцелуем.

Раскрываю губы, встречаю нетерпеливый напор языка. Пальцы, хозяйничая между моих ног, распределяют влагу и умело задевают чувствительные точки. Знаю, что больно не будет. Будет хорошо.

— Можешь даже пожалеть его, — произносит Мир, опуская мою руку на ткань боксёров, обтягивающую твёрдый член.

Глава 26

***

Невольно морщусь и открываю глаза, когда в тонкий зазор между шторами пробиваются первые солнечные лучи.

Я просыпаюсь раньше, чем должен зазвонить будильник, а это означает, что перед суетой понедельника у меня будет чуть больше времени, чтобы упорядочить мысли и спуститься с небес на землю.

Это первая ночь, которую я провела не просто вне дома, а с парнем. Она была лучшей и особенной во всем. Казалось, мы идеально совпали — как два недостающих пазла.

Украдкой

улыбаюсь и ловлю всполохи счастья. Разбитой и сонной себя не чувствую. О том, что этой ночью с моим телом произошли кардинальные изменения, — сигнализируют лишь тяжёлые ощущения в мышцах.

Скоро пройдёт.

Осторожно и тихо поворачиваюсь на другой бок, стараясь не разбудить Ратмира. Смотрю на тёмную макушку. Борюсь с желанием пододвинуться ближе, прижаться и почувствовать желанное тепло.

Последние минуты ночи помню слабо. Засыпали мы вместе и в обнимку после того, как Мир довёл меня до оргазма рукой, а я — его. На большем не настаивал, но заверил, что утром снова попробуем по-взрослому.

Дальше — накатила смертельная усталость. И наступил провал.

Я останавливаюсь на красных полосах от ногтей на смуглой коже спины и шеи, которые оставила вовсе не специально. Просто мне было много всего: эмоций и ощущений. Хотелось куда-то выплеснуть.

Рвано выдыхаю, стискивая коленями одеяло. Возможно, лучшим вариантом было бы втихую уйти, но я так не могу.

Мир пробуждается, застав меня врасплох. Резко разворачивается. Впивается взглядом в мое лицо.

Я теряюсь и отползаю вместе с подушкой, не в силах совладать с собой. Требуется не меньше минуты, чтобы приспособиться к новой открывшейся картине.

— Доброе утро, — приглушённо приветствую.

Иллюзия не просто возникла, она выросла и улетела за пределы стратосферы, а чувства только окрепли и усилились. И как быть дальше?

— Ну привет, — хрипло отвечает.

Авдеев выглядит бодрым, несмотря на то, что уснули мы всего три часа назад, но каким-то хмурым и недовольным, и я начинаю паниковать, будто дело во мне. Его мысли и желания сложно вот так сходу прочитать.

Например, раньше я была уверена, что нам не светит. Ни в каком виде. И никогда. Теперь вот проснулась в его постели.

Ратмир трет лицо, чтобы окончательно пробудиться. Даже не кривится, когда задевает свой свежий шрам. И порывисто двигается ближе, сокращая дистанцию между нами.

Я жую губу и пытаюсь усмирить оживающие фантазии. Мне всё понравилось. Более чем. Поцелуи и касания, грубые толчки внутри. Я улетала от кайфа, когда жёсткая щетина царапала нежную кожу шеи и груди, а ладони оглаживали и мяли податливое, как воск, тело.

Быть может, совсем скоро Мир найдёт понимание с семьей, окончит вуз и примет решение работать в посольстве за границей — и тогда мне будет гораздо легче его забыть, но точно не сейчас.

— Телефон беспрерывно жужжал. Ты предупредила родителей, что будешь ночевать не дома?

Вопрос повисает в воздухе. Короткая вибрация на тумбе вызывает непринятие. Это точно не мама, а Янка. Очнулась, и явно в недоумении.

— Мама в курсе, что я у подруги. С отцом у меня нет контакта.

— Почему? Он жив?

Я жму плечами. Понятия не имею, Ратмиру действительно интересно хоть что-то знать обо мне или нет.

— Надеюсь, да. Просто ни разу его не видела. Он исчез задолго до моего рождения.