Без кислорода. Вторая книга

Тесс Кира

***

Рабочий день наконец-то окончен, и я тороплюсь домой. Странное чувство, похожее на тревогу или предчувствие чего-то плохого не отпускает весь день. У меня все в порядке: действительно начала наслаждаться своей спокойной жизнью, наполненной хлопотами по дому и на работе, подготовкой к материнству. Привычный ритм моих будней просто не может быть омрачен какого-либо рода неприятностями, вроде писем или еще чего-либо. Поэтому мысленно обращаясь, к тому, кто сидит там, сверху, на небе и следит за людьми — может я зря беспокоюсь и у тебя на мой счет нет никаких претензий? Хватит с меня затянувшейся темной полосы. Это не очередная передышка, с целью набраться сил для следующей борьбы, а именно жирная точка в череде бед и неприятностей, что преследовали меня в последнее время. Поэтому отодвигаю глупые, мрачные мысли в уголки своего сознания, с целью больше никогда к ним не возвращаться.

Как бы я не уставала на

работе, но возвращаться домой у меня нет никакого желания. Потому как там пусто и одиноко. С последней нашей ссоры со Стасом, во время которой я рассказала о том, как пыталась отыскать деньги на операцию, и считала, что Стасу совершенно наплевать на нас с отцом, прошло шесть недель. За все это время, после работы, мне мельком удалось застать его в пороге квартиры, когда он уже в спешки убегал по своим делам. С тех пор я не видела его почти месяц. Каждый день готовлю ужин на двоих, в надежде, что он появится. Но его нет. Звонки игнорирует. Ответил всего лишь раз, и заверил, что с ним все в порядке, а живет он у своей девушки. Которую я видела всего лишь раз и номер телефона ее у меня нет, чтобы смогла подтвердить эту информацию. Больше я ничего о Стасе не знаю — устроился ли на работу, все ли с ним в порядке. Пропасть между нами стала настолько огромной, что меня это пугает. Когда отец попал в больницу и еще пару месяцев после его смерти, ненавидела брата и готова была отречься от него. Я была обижена и возмущена, как мне казалось, его наплевательским отношением к семье. Сейчас же виню себя. Это я причина того, что брат отдалился и стал холоден. Ведь он злится не только на себя, что не смог спасти отца, а как выяснилось очень старался и делал все, что в его силах, чтобы отыскать деньги. Но и на меня. Что связалась с Марком, с его помощью нашла деньги и сама же пострадала, от этой затеи. И деньги, который каждый из нас добывал грязным способом, оказалось недостаточно. Отца с нами нет. Понятия не имею, когда брат остынет и пойдет ко мне навстречу, чтобы спокойно поговорить. Я дам ему еще немного времени, а потом начну бить тревогу и подключать помощь Даньки в поиске. Пусть успокоится, ведь он еще не в курсе того, что скоро станет дядей. Эта новость станет для него шоком.

Расстроенная, нахлынувшими чувствами и усталая бреду в пустую квартиру, в которой меня никто не ждет. Конечно, могла бы и к Даньке поехать в очередной раз. Но бываю у него настолько часто, что совесть не позволяет и сегодня навязывать ему свое общество. Он не откажет, уверена. У него есть своя личная жизнь, которую, уверенна, он скрывает от меня. Только бы не смущать меня и быть всегда рядом, стоит мне только позвать.

Как только оказываюсь дома, утоляю жажду стаканом остывшего с утра чая, и спешу смыть с себя усталость сегодняшнего дня и отогреться от дождливого осеннего вечера. Захожу в ванну, сбрасывая с себя свитер, и раздается звонок в дверь. Кто это? Данька еще на работе, и задерживается обычно допоздна. Выхожу в прихожую и достав из рюкзака телефон проверяю звонки и смс — никто не писал и не звонил, уведомляя о своем приходе. Остается Стас. Быть может он потерял ключи? Вместе с телефоном. И теперь звонит в дверь, зная, что я уже дома. Минуя половицу, что скрипит, на носочках подхожу к двери и прислушиваюсь. После нескольких звонков, кто-то начал уже тарабанить в дверь. Сквозь удары слышу какую-то возню за дверью и голоса. На мгновение замираю в прихожей, решая не подавать признаков того, что я нахожусь в квартире. Стас бы так не дебоширил, а все остальные — непрошенные гости и им открывать я не должна. Пока сердце испуганно стучит в груди, мозг лихорадочно подкидывает вариант — быть может Стас пьян? Последняя наша крупная ссора началась, когда брат еле стоял на ногах и как результат — снес дверь с петель. Это тот случай, когда я проклинаю себя за то, что до сих пор не поменяла глазок в двери. Он есть, но совершенно бесполезен. В позапрошлом году, в канун ночи Ивана Купалы, кто-то замазал его клеем, и теперь узнать кто же стоит за дверью, не предоставляется возможным. В перерывах между звонками, раздаются удары еще громче, и я все же решаюсь спросить. Но приоткрыв рот слова не выходят. Боже, я так напугана, что не могу вымолвить и слова.

— Открывай дверь, мать твою! — Гремит незнакомый грубый голос.

Вздрогнув, отступаю от двери и продолжаю молчать, мысленно радуясь, что все же не выдала себя. Это определенно не Стас. Очередной звонок в дверь и снова удар, а затем уже несколько мужских голосов переговариваются о чем-то за дверью. Черт, незнакомец не один за дверью! Слышу на площадке, скрип двери соседки напротив. Татьяна Федоровна что-то говорит им, хоть и не могу расслышать, но на мгновение мне становится легче. Понимаю, что все тело прошибает пот, и только теперь я выдыхаю, осознавая, что все это время почти не дышала.

— Не твоего ума дело, мамаша! Зайди в квартиру и закрой дверь, для твоего же блага. — Отвечает мужчина и его гоготом поддерживают еще несколько

голосов.

— Хамло. Если будете и дальше шуметь я вызову полицию! — Прикрикнула на них соседка и ее дверь со скрипом захлопнулась.

— Давай, рискни! — Нагло отвечает ей в след и снова бьет по нашей двери, — Стас, я знаю, что ты здесь прячешься! Открывай говорю!

Стас. Имя брата набатом звенит в ушах. Он снова за свое взялся? Пячусь назад из прихожей в свою комнату. Как будто от этого станет легче. А если они действительно вынесут дверь? Если это те же уроды, что терорризировали меня в прошлый раз — у них в полиции свои люди. В панике сжимаю в руках телефон, но понимаю, что помощи ждать не от кого. Даньке звонить? Он не спасет меня, только сам пострадает от рук этих головорезов. Мне дико страшно, не за себя, а за ребенка. Под грохот ударов о дверь и трель звонка, в ужасе вышагиваю из угла в угол по комнате. Не понимаю, что мне делать. Набираю номер Стаса — недоступен. Через четверть часа, наконец все затихло. Аккуратно подхожу к окну и вижу, как три громилы выходят из подъезда. Одного из них узнаю. Именно от зарядил мне по лицу и чуть не выбил челюсть в прошлый раз. Остановившись у черного внедорожника, они оглядываются на наши окна. И хоть на улице и в квартире уже темно и знаю, что они меня не увидят через тюль — все равно отскакиваю, прячась за штору. Остаток вечера, трясущимися руками пью травяные чаи, чтобы успокоиться, но не помогает. Свет в квартире не включаю. В тысячный раз набираю номер брата — все также, недоступен. Экран телефона, на котором имя «Стас» в записной книжке, размывается от капающих на него слез. Всю ночь не могу сомкнуть глаз, но ближе утру, изнуренная переживаниями и тревогой за брата, все же засыпаю на пару часов.

Рано утром, на работу собираюсь в спешке, не позавтракав, все время поглядывая в окно — нет ли у подъезда поджидающих меня или Стаса. Нервная, на дрожащих ногах, инстинктивно обхватив живот, как бы защищая, выхожу из подъезда и бегу на остановку. Весь рабочий день ни в черту. Ужасно невнимательна, все валится из руки, от каждого резкого шума вздрагиваю. Напарница все это замечает и предлагает пойти домой. Но я отказываюсь, потому что дом, это последнее место, куда я хочу идти и где буду чувствовать себя в безопасности. Поэтому предложение от Даньки пойти в кино после работы, как спасательный круг. Придется попроситься переночевать у него. Мне нужно успокоиться, отдохнуть, немного поспать и обдумать все. Друга втягивать в это не хочу, но и будучи в положении — понятия не имею, как с этим разобраться.

— Сладкий или соленый? — Щелкает друг у меня перед глаза, стоя возле кассы кинотеатра.

— А? — Пытаюсь абстрагироваться от паники, что почти сутки держит мое обессиленное тело в напряжении.

– Попкорн сладкий или соленый. Какой будешь? — Уточняет Данька и кивает на витрину.

— Любой.

— Ок, тогда карамельный, — пора расплачивается в кассе, нервно оглядываюсь по сторонам. Успокойся, Лера. Их здесь нет.

Неожиданно телефон оживает от входящего звонка и вздрогнув, достаю его из рюкзака. На экране высветилось имя брата, и я сдерживаюсь чтобы не заплакать:

— Да! Стас! — Отхожу от очереди, ожидая Даню в стороне.

— Лера, привет! А ты где? — Встревоженно уточняет Стас.

— С Данькой в кино пошли. А ты где?

— Домой забежал, а тебя нет. Решил позвонить. — Меня окатывает очередная волна паники, когда слышу, что он дома и ему грозит опасность.

— Стас, вчера приходили какие-то отморозки! Ломились в дверь и тебя искали. Я не открыла. Что случилось!? Мне очень страшно!

— Можешь остаться у Дани дома? — Сыпет он матами и на заднем плане я слышу трель звонка, которая вчера весь вечер держала меня в ужасе.

— Стас? Не высовывайся и не открывай им! Это они! — Шиплю в трубку прикрывая рот ладонью.

— Я перезвоню, — бросает он трубку.

— Стас! Черт! Черт! — рассержено смотрю на телефон и снова набираю номер. — Возьми трубку, Стас!

Но он не берет. Подбегаю к Даньке, что с двумя упаковками попкорна приближается ко мне.

— Отвези меня домой, это срочно! — Хватаю его за локоть от чего попкон сыпется на пол.

— Да что с тобой? — Встревожено осматривает попкорн под ногами и поднимает взгляд на меня.

— Прошу, это важно! Отвези меня! Они убьют Стаса!

— Кто они? О чем ты?

— Я расскажу все по дороге, пожалуйста отвези меня домой! Он там один! Ему нужно помочь! — Тяну его к выходу из кинотеатра.

— Хорошо, хорошо! Поехали.

Добираемся до машины рекордно быстро. От ужаса у меня тянет живот, и я на грани обморока, но удерживает меня локоть Даньки, за который вцепилась мертвой хваткой. Дождь льет беспощадно, мы промокли насквозь, когда садимся в машину. Данька торопится и не сразу удается вставить ключ в зажигание. Когда выезжаем на дорогу, продолжаю набирать Стаса, но теперь его отключен телефон. Друг, матерясь, высматривает дорогу в темноте, из-за ливня видимость почти нулевая. Дворники работают на износ — встречный поток машин окатывает лобовое стекло лужами, и слепит светом фар.