Без края
Шрифт:
Только сейчас Вэя обратила внимание, что Аслана вызывает то же чувство, что и Нев – ощущение отсутствия, как некое смутное, размытое пятно, на котором невозможно сфокусироваться. Но вот что интересно – Аслана и раньше чувствовалась так же. Вэя не придавала этому значения, было не особо интересно вдаваться в оттенки ощущений, которые вызывала воображаемая подружка Сержа. Но если в Аслане было это и раньше, значит, она и тогда была не просто плодом воображения? А Серж знал об этом? И что будет, если он не знал, но узнает, что Нев изображал его подружку?
Вэя ощутила
– Я расскажу, – сказала Аслана, словно отвечая на ее мысли. – За этим и пришла.
– Так ты все-таки Аслана или Нев? – спросила Вея.
– Тебя интересует, мужчина я или женщина?
Вэя пожала плечами. В их мире это было не так важно, не имело принципиального значения, просто хотелось разобраться в ситуации.
– Чаю? – спросил Шамуи, чтобы разрядить обстановку.
Не дожидаясь ответа, он направился к кухонному столу. Тут же на нем появился и включился чайник, уютно зашумев при нагревании, Шамуи застучал блюдцами и чашками, зашуршал разрываемой упаковкой чая. На столе перед Вэей и Асланой появились разноцветные подсвечники, и в них вспыхнули сами собой, зажглись свечи, добавляя уюта мягкому электрическому свету и теплому, медовому оттенку дерева, из которого был сделан дом и почти все в нем.
Когда Шамуи поставил перед ними чашки с чаем и сам тоже сел за стол, в дом с веранды, лениво переваливаясь с лапы на лапу, зашла тигрица Мока и развалилась на полу в кухонной зоне, где они сидели за столом. Быстрее бы возвращался Серж, подумала Вэя, с тигренком было бы еще лучше.
Как будто услышав ее мысли, Шамуи незаметно повел рукой, и на мягкое сидение углового дивана, на котором сидела Вэя, вскочил кот. Потоптался рядом с ней, устраиваясь, и привалился к ее ноге, задремал.
Вэя провела рукой по его гладкой шелковой макушке и спинке, посмотрела на Шамуи. Он улыбнулся.
– Если появилась Мока, значит, ты заскучала по кошкам.
И правда, не обязательно обладать способностью читать мысли, чтобы угадывать друг друга.
Теперь они оба обратились к Аслане.
– Так что же у вас произошло? – спросил Шамуи.
– Вы мало знаете обо мне, Серж ведь не рассказывал, я просила его об этом. Вообще это долгая история…
– Мы совершенно никуда не спешим, – уверил ее Шамуи.
Он так и сидел за столом с голым торсом. Приятно было не обращать внимания на обычные человеческие условности, правила этикета. Приятно не переживать из-за ревности. Вэя одергивала себя, чтобы не смотреть на Шамуи слишком долго. Шамуи ступней нашел под столом босую ногу Вэи, погладил, и она откликнулась на это прикосновение.
– Я слышала, что вы хотите подниматься выше, – сказала Аслана. – И, может быть, я могу помочь.
А ведь точно, подумала Вэя, ведь Нев на ее памяти вообще ни разу не ходил в общий мир. Может, он знает что-то, чего не знают они?
– И мне нужна ваша помощь, – добавила Аслана, – хочу, чтобы вы помогли мне стать Асланой. Не так, – поспешила уточнить она, увидев вопрос на лицах
Она помолчала.
Только сейчас Вэя впервые почувствовала ее, будто размытое пятно начало становиться более отчетливым. А в следующее мгновение Аслана и правда словно маску сняла, и на Вэю обрушилось новое ощущение души, которая предстала перед ними – такой, какой она была на самом деле.
Словно над полем, поросшим ковылем, стелется ветер, пасмурное небо, силуэты серых гор на горизонте. Посреди поля фигура человека. И вдруг издалека начинает нарастать грохот, пока не становится ясно, что это топот тысячи копыт. Через поле несется галопом табун гнедых лошадей – сильных, красивых, холеных. Они несутся прямо на человека, и гнедой смерч поглощает его, скрывает, уничтожает, невозможно выдержать его напор и мощь.
Но проходит время, и табун начинает удаляться, грохот стихает. И оказывается, что человек по-прежнему стоит посреди поля, целый и невредимый. У человека белокурая голова, тонкие длинные пальцы. Гнедая сила никогда не тронет его – обойдет, сбережет, защитит.
– Ты любишь его? – спросила Вэя Аслану.
– Да, – сказала она.
– Когда это началось? И почему Серж не знает?
Вэя заметила, что Аслана стала выглядеть по-другому.
– Это была маска Влаза? – спросила Вэя.
Аслана подтвердила.
Влаз мог, грубо говоря, скрывать ник, то есть делать душу неузнаваемой. Этим Нев и пользовался, чтобы Серж не мог узнать его в Аслане. И хотя Нев и сам умел маскироваться, не зря он создавал такое впечатление при контакте и назывался Невидимкой, но при близком общении, конечно, Серж заподозрил бы неладное.
И все-таки Вэя так и не могла понять, зачем Неву все это понадобилось. Они с Шамуи снова приготовились слушать Аслану, но пришлось прерваться.
– Серж идет, – сказала Аслана. – Я впущу его, позже поговорим.
Когда Шамуи был в мире, Нев мог быть привратником, то есть он принимал в круг души, и при этом остальным не приходилось выходить из мира. Нев чувствовал, когда кто-то начинал к ним стучаться, и вбирал их в мир.
Серж пришел не один. С ним в дом вошла молодая душа, которую они создали вместе с Шамуи в последнем воплощении.
– Знакомьтесь, это Эная, – сказал Серж, представляя ее Вэе и Шамуи.
Неву пришлось уйти. А Эная оказалась высокой и рыжеволосой, немного нескладной, неловкой, как будто ей не совсем удобно было в ее теле. Хотя вполне возможно, что так оно и было, потому что, как оказалось, молодая душа зародилась в скрипке, той самой, которую Серж практически не выпускал из рук в своем последнем воплощении. Она была с ним на всех концертах, на всех репетициях, а подарила ему ее когда-то Шая, специально заказывала эту скрипку у лучших мастеров и лично ездила забирать ее в Германию. Так что в эту скрипку вложили душу так много людей, начиная от мастеров, которые ее создали, и заканчивая Сержем и его слушателями, которые боготворили его и его музыкальный инструмент, и неудивительно, что в итоге эта энергия набрала силу и в ней зародилось сознание.
Конец ознакомительного фрагмента.