Без маски
Шрифт:
Под тяжестью еще одной ноши сгибался кучер вдовствующей графини.
— Кто бы мог подумать, что невеста черта явится с таким количеством вещей?
Он приподнял Велвет над полом и поцеловал. Затем с улыбкой повернулся к Кристин:
— Благодарю вас, миледи, за заботы. А ты, Эмма… Не желаешь ли присоединиться к нам и жить при дворе? Графиня Эглинтон нуждается в твоих услугах.
Девушка низко присела, сделав книксен.
— Это предел моих мечтаний, милорд.
— Вот и замечательно. Я поговорю со смотрителем помещений и попрошу его предоставить тебе уютную
— О, как это чудесно! — воскликнула Велвет. — Вы, Кристин, обязательно должны остаться.
Когда Эмма занялась переноской платьев из саквояжей в гардеробную, Велвет отвела вдовствующую графиню в сторонку, усадила в удобное кресло и вполголоса сказала:
— Мне нужно кое-что сообщить вам. Видите ли, покойный граф Эглинтон купил замок Болсовер и завещал его своему сыну. Король сказал, что я могу вернуть его семье после брака, но Монтгомери отказывается.
— Ты попросила его передать замок твоим родичам?
— Я попросила подарить его мне, но он отказался, мотивируя это тем, что я сразу же отдам его своему отцу.
— Слава Богу, что теперь рядом с тобой есть решительный человек, способный защитить тебя от себя самой. Запомни, Велвет, ты просто обязана сохранить замок для своих детей. А твои родственники наверняка лишили бы тебя справедливой доли при разделе имущества.
— Я так не думаю. Очень может быть, что отец собирается оставить мне замок по завещанию.
— Очень сомнительно, — пробормотала графиня. — Я все разузнала на сей счет, когда умер мой муж. Имей в виду, я стала его наследницей только по той причине, что наследство было обременено долгами. И, оплатив их, я приняла все меры к тому, чтобы с этого времени завязки кошелька находились лишь в моих руках.
— Знаете, миледи, когда Грейстил сказал, что Болсовер принадлежит нам и он перепишет его на нашего старшего ребенка, я поняла, что он прав, однако… Что я теперь скажу отцу?
— Я уверена, что наш непреклонный граф как-нибудь уладит этот вопрос с Ньюкаслом. Жаль, конечно, что все так получилось. Впрочем, отстаивая свои интересы в спорах с отцом, ты накопишь бесценный опыт, чтобы в будущем противостоять мужу.
— Какая вы, оказывается, хитроумная… — заметила Велвет.
— И не впадай в отчаяние, дорогая, — продолжала Кристин. — Таким вещам учатся быстро.
Когда новобрачные вошли в зал, их приветствовали громкие крики собравшихся. Заметив, какое количество нарядных дам собралось на праздничный пир, Велвет возблагодарила судьбу, что догадалась надеть бархатное платье, цвета синей грудки павлина, являвшее неповторимый контраст с ее золотистыми локонами. Среди гостей были Барбара и Роджер Палмер, а также веете вельможи и придворные, которые побывали у них дома вечером предыдущего дня. Кроме того, здесь находились и совершенно незнакомые ей люди, а также те, кто служил в гвардии под началом Монтгомери.
Когда Грейстил вел ее к столу, где они должны были занять почетные места рядом с королем, все леди и джентльмены,
— Леди и джентльмены! Я с величайшим удовольствием представляю вам нашу новую и совершенно очаровательную придворную даму Велвет Монтгомери, графиню Эглинтон. Должен заметить, что ее мужу Грейстилу очень повезло с женой.
Раздались оглушительные аплодисменты. Когда же лорд Монтгомери с видом собственника взял жену за локоток и отвел в сторону, чтобы король не мог до нее дотянуться, в зале послышались одобрительные возгласы.
Угощение было великолепное, вино лилось рекой, а тосты провозглашались один за другим. Грейстил вежливо отвечал на них, не пропуская ни одного, и по прошествии времени стало ясно: он в состоянии перепить и пересидеть за столом кого угодно.
Наконец все придворные перешли в бальный зал, где начались танцы. Когда Грейстил взял Велвет за руку, чтобы возглавить вместе с ней первый танец, король не без важности произнес:
— По праву сюзерена я требую, чтобы честь быть первым партнером этой дамы предоставили мне.
Велвет стояла между двумя высокими мужчинами, переводя взгляд с одного смуглого лица на другое; она чувствовала себя чем-то вроде приза на провинциальной ярмарке с непременными петушиными боями.
Воцарилось тягостное молчание, продолжавшееся не менее минуты. Наконец лорд Монтгомери тихо сказал:
— Сир, предоставляю вам право первому танцевать с прекрасной дамой.
С этими словами Грейстил возложил руку Велвет на руку Карла и деланно улыбнулся; было очевидно, что ему ужасно не хотелось уступать королю.
Второй танец был за Монтгомери, а затем к Велвет с лукавыми улыбками подошли Барбара и Кристин.
— Поторапливайся, дорогая, если, конечно, не хочешь, чтобы тебя раздели донага прямо в зале, — прошептала пожилая леди. — Ведь настало время укладывать тебя в постель новобрачных.
Взяв Велвет за руки, Кристин и Барбара повели ее к выходу, не обращая внимания на то, что по пути некоторые придворные делали попытки сорвать с платья Велвет таланты — бантики и бутоньерки из серебристой ленты. Музыка и смех звучали все тише, когда они поднимались по лестнице на второй этаж в апартаменты новобрачных. Пока Барбара помогала Велвет раздеваться, Кристин искала в гардеробной подходящее домашнее одеяние. Когда же Велвет надевала белую шелковую рубашку, вдовствующая графиня сказала:
— Укладывание в брачную постель — старинный обычай, дошедший до нас через века. Такого рода фривольные традиции были запрещены в суровые времена Кромвеля, зато теперь они к нам вернулись.
Барбара облизнула губы и спросила:
— А разве при укладывании новобрачная не должна быть обнаженной и ждать появления мужа именно в таком виде?
— Так происходило в средние века. Обнаженная новобрачная как бы выставлялась на всеобщее обозрение, чтобы все могли убедиться, что она девственна и не имеет физических изъянов.