Без надежды
Шрифт:
Наши губы остаются разомкнутыми, а он продолжает разглядывать меня. Он не дразнится и не пытается заставить первой поцеловать его. Он просто смотрит с признательностью и любовью, и от этого сердце мое тает. Мои руки лежат у него на плечах, и я медленно провожу по его шее и волосам, наслаждаясь мгновением. Его грудь вздымается в такт моему дыханию, а взгляд внимательно изучает каждую черточку моего лица. От этого тело мое слабеет. Хорошо, что он продолжает держать меня за талию.
Прижавшись лбом к моему, он протяжно вздыхает, глядя на меня с выражением, в котором сквозит боль. Я начинаю
– Скай, – произносит он, взволнованно глядя на меня.
Он выговаривает это так, словно собирается сказать нечто важное, но мое имя остается единственным произнесенным словом. Потом он медленно приближает ко мне лицо, и наши губы встречаются. Прижимая сомкнутые губы к моим, он словно вдыхает меня в себя. Затем отодвигается и смотрит в глаза еще несколько секунд, поглаживая мне щеку. Раньше я не испытывала подобного наслаждения, и это прекрасно.
Он вновь склоняется и прижимается ко мне губами, прихватив мою верхнюю. Он целует меня с невероятной нежностью, словно у меня хрустальный рот и его можно разбить. Я размыкаю губы и позволяю ему углубиться, но его поцелуй по-прежнему очень нежен. Одна рука Холдера у меня на затылке, другая – на бедре, и он неспешно наслаждается каждым миллиметром моего рта. Его поцелуй похож на него самого – продуманный и неспешный.
Как раз в тот момент, когда я полностью погружаюсь в него, губы Холдера замирают, и он медленно отстраняется. Мои глаза распахиваются, и я испускаю стон, с трудом удержавшись от возгласа: «О боже!»
Моя реакция вызывает у него самодовольную ухмылку.
– Это был наш первый поцелуй в качестве пары.
Я ожидаю приступа паники, но его нет.
– Пары, – тихо повторяю я.
– Точнее не скажешь. – Его ладонь по-прежнему лежит на моей талии, и он, не сводя взгляда, прижимает меня к себе. – Не беспокойся, – добавляет он. – Я сам скажу Грейсону. Пусть только дотронется до тебя, и ему снова придется попробовать моего кулака. – Он прикасается пальцами к моей щеке. – А теперь я ухожу. Увидимся через час. Пока. – Чмокнув меня в губы, идет к двери.
– Холдер, – едва успев перевести дух, говорю я. – Почему ты сказал «снова попробовать»? Вы дрались?
Плотно сжав губы, Холдер смущенно кивает:
– Я тебе уже говорил. Он скотина.
За ним закрывается дверь, и вопросов у меня только прибавляется. Ничего удивительного.
Я решаю отказаться от душа и вместо этого позвонить Сикс. Мне надо многое с ней обсудить. Я бегу в свою комнату и вылезаю наружу, потом поднимаю раму ее окна и пробираюсь внутрь. Беру телефон, стоящий у ее кровати, и вынимаю свой сотовый, чтобы найти сообщение с международного номера. Когда начинаю набирать, приходит эсэмэска от Холдера.
На самом деле я с ужасом думаю о целом дне с тобой. И это не шутка. А сарафан совсем тебе не идет, и слишком уж он летний, но все равно носи.
Я ухмыляюсь. Блин, я вправду люблю этого безнадежного парня!
Я набираю номер Сикс и ложусь на ее кровать. С третьего звонка она сонно отвечает.
– Привет, – говорю я. – Ты спишь?
Я слышу, как она зевает.
– Очевидно, нет. Но тебе пора учитывать разницу во времени.
– Сикс! –
– У меня было плохое утро, – как бы оправдываясь, отвечает она. – Я соскучилась. Как поживаешь?
– Ничего нового.
– Не ври. У тебя раздражающе счастливый голос. Похоже, вы с Холдером разобрались.
– Угу. И ты первая узнаешь, что я, Линден Скай Дэвис, теперь ангажирована.
– Не могу понять, зачем так мучиться, – стонет она. – Но я рада за тебя.
– Спа…
Я собиралась сказать «спасибо», но Сикс восклицает:
– О боже!
– В чем дело?
– Забыла. У тебя же этот долбаный день рождения, а я забыла! С днем рождения, Скай, и – блин, я самая плохая лучшая подруга.
– Ничего страшного, – смеюсь я. – Я даже рада, что ты забыла. Ты ведь знаешь, я терпеть не могу подарки, сюрпризы и все, что связано с днем рождения.
– Ой, погоди. Вспомнила, какая я на самом деле клевая. Посмотри за своим комодом.
Я возвожу очи горе:
– Ладно.
– И скажи своему бойфренду, чтобы оплатил чертово время.
– Скажу. Пойду, пожалуй, а то твоя мама в обморок упадет, когда увидит телефонный счет.
– Угу, но… лучше бы она пребывала в гармонии с природой, как твоя.
Мне смешно.
– Я люблю тебя, Сикс. Береги себя, ладно?
– Я тоже тебя люблю. Скай?
– Да?
– У тебя такой счастливый голос! Рада, что тебе хорошо.
Я улыбаюсь, и связь прерывается. Я иду в свою комнату и, хотя терпеть не могу подарки, меня мучает любопытство. Быстро заглядываю за комод. На полу стоит завернутая в бумагу коробка, я беру ее. Потом сажусь на кровать и снимаю крышку. Коробка заполнена «Сникерсами».
Черт возьми, как я ее люблю!
Суббота, 29 сентября 2012 года
10 часов 25 минут
Я стою у окна, с нетерпением дожидаясь Холдера. Выхожу, запираю дверь, потом поворачиваюсь к машине и замираю на месте. Он не один. Открывается пассажирская дверь, и выходит парень. Когда он поворачивается ко мне, я не могу скрыть изумления.
С широкой улыбкой у распахнутой двери стоит Брекин:
– Надеюсь, ты не станешь возражать против третьего. Меня пригласил мой второй лучший друг на всем белом свете.
Я в страшном смущении подхожу. Брекин ждет, пока я залезу, потом открывает заднюю дверь и садится. Я поворачиваюсь к Холдеру, а тот смеется, будто только что придумал концовку к очень смешной шутке. Шутке, в которой я не участвую.
– Кто-нибудь скажет, что здесь, черт возьми, происходит?
Холдер хватает мою руку и подносит к губам:
– Пусть Брекин объяснит. Он, во всяком случае, болтает быстрее.
Холдер задним ходом выезжает с подъездной дорожки, а я вопросительно смотрю на Брекина.
Тому неуютно.
– Мы уже две недели как заключили двойственный союз, – застенчиво произносит он.
Силясь уразуметь смысл этого признания, я качаю головой, переводя взгляд с одного на другого.
– Две недели? Вы, ребята, общаетесь уже две недели? Без меня? Почему же мне не сказали?