Без Надежды
Шрифт:
Кнопка на поясе ее джинсов оказывается довольно тугой, и приходится приложить небольшое усилие, чтобы она со щелчком сдалась моим пальцам. Зато молния не оказывает никакого сопротивления, ее замочек легко скользит вниз, открывая моему взору белые трусики с кружевной оборочкой поверху. Я старательно, сантиметр за сантиметром, начинаю стягивать узкие джинсы. Это непросто.
Тем временем Ричарда Маркса сменяет «Энигма». А Света захватывает в обе пригоршни мои несчастные волосы.
«Сначала Наталья, теперь она, – думаю я. – Такими темпами скоро стану
До колен джинсы приходится стаскивать с превеликими сложностями, но дальше, расклешенные, они падают сами, опутывают Конфеткины щиколотки, но та даже и не думает откинуть их в сторону. Ее больше устраивает оставаться стреноженной. Или она сейчас об этом просто не думает.
– Светка… Светка-Конфетка…
Ни единого звука в ответ. Лишь длинные красивые ногти, покрытые фиолетовым лаком, теребят моя волосы. – …Тебе нравится?… Тебе нравится…
Кружевная оборочка на трусиках… Я осторожно берусь пальцами за эту полоску и осторожно тяну ее вниз. Трусики скользят по гладким смуглым ногам. Минуют коленки, уже без моего участия сами падают на джинсы.
А я утыкаюсь лицом в черный треугольник внизу живота, захватываю губами прядку волос. Слегка дергаю.
Конфетка отвечает мне тем же. Только не губами, а пальцами. Только не на лобке, а на голове. Только совсем не слегка… очень даже… «Проклятье, суждено мне все же остаться плешивым. Или, коли того не хочу, жить оставшиеся годы аскетом».
– Поднимись! Встань же, Денис! – Света, сейчас не особо разборчивая в средствах, тянет меня за волосы, и приходится подняться с колен. А уже через мгновение она, чуть ни свернув мне набок башню, обвивает ручками мою шею и в неистовом, просто каком-то вампирском поцелуе впивается мне в губы. Мы стукаемся зубами, она просто насилует меня своим языком. Моя ладонь судорожно тискает ее ягодицу, потом огибает бедро, пальцы погружаются в густую поросль волос на лобке, проникают как можно ниже, как можно глубже.
Света вдруг отрывается от моих губ и, словно стараясь прийти в себя, сильно встряхивает головой. Ее волосы скользят мне по лицу.
– Погоди! – она вцепляется в мою ладонь, вырывает из пылающего страстью, влажного лона мои пальцы. – Погоди…
Я «гожу». Стою, с легкой улыбочкой свысока наблюдаю за Светкой и жду, когда она немного очухается. А мой твердый, как камень «указующий перст» тем временем упирается ей в низ живота.
– Не так сразу, – еще раз встряхивает головой Конфетка, сдувает с лица прядку волос. – Надо все-таки разложить диван.
– А сначала сходить под душ, – добавляю я. – И выпутайся ты, наконец, из своих штанов.
– Под душ? – Света снимает у меня с плеча одну руку, чуть наклоняется и начинает стаскивать с ноги джинсы. Ее волосы приятно щекочут мне грудь. – Тогда под душем все и произойдет.
– Ну и что.
– Нет. Как-то не так. Давай-ка я лучше Все-таки разложу диван. – Она широко улыбается мне, эффектно вскидывает вверх брови. – Угу? – Отступает от меня – и резво бросается к дивану. – Я моментом! Засекай по часам.
И куда только делась ее былая
Она, стоя ко мне спиной, низко наклоняется, цепляет одну из подушек, а я в этот момент с вожделением взираю на то, что в этот момент откровенно выставляется на мой обзор. Потом Света оборачивается и мерит меня насмешливым взором. И констатирует:
– Стоит! Вот теперь вижу, что ты готов.
«Всегда готов», – автоматически отмечаю я, и вновь принимаюсь с похотью наблюдать за тем, как Конфетка нагишом раскладывает диван.
Точкой отсчета нашего путешествия вдоль труб отопления должен был послужить не люк, как планировалось раньше, а подвал соседнего дома.
– Вот колодец теплосети. Вот еще один. И еще, – возил карандашом по схеме теплосети Серега Сварадзе. – Все расположены в таких дурацких местах, что не засветиться, залезая в них, невозможно. А представьте себе картину: под покровом ночи двое людей опускаются в люк. Подозрительно? Да. И бдительные обыватели, если заметят нас, тут же позвонят по «02». Возможен другой вариант: напялить спецовки и забраться в колодец под видом рабочих. Внаглую, днем. А потом сидеть там до ночи. Тебе это надо, Денис?
Я отрицательно покачал головой.
– Мне тоже не надо. Поэтому в короб пройдем из подвала вот этого дома. – Серега ткнул остро заточенным грифелем в совершенно бессмысленное для меня нагромождение линий. – К тому же отсюда и ближе – всего шестьдесят метров. Меньше ползти. Сегодня утром я туда съездил, зашел в тот подъезд. Дверь в подвал, естественно, заперта. Но замок – ерунда. Сковырнем его ломиком.
– Что, ту дверь открывать будем только, когда уже отправимся в банк? – озабоченно спросил я. – Той же ночью? А если окажется, что из подвала проход в короб заделан?
– Конечно, заделан. Так же как и в подвале под банком. Обычно это закладывается кирпичом. Но кладку легко разбить обычным кайлом. Так что с этим проблем не возникнет.
– А с чем возникнет?
– Не знаю. Они такие гадины, эти проблемы, – усмехнулся Сварадзе, – что вылезают обычно там, где их вовсе не ждешь. Как ни старайся учесть все, Денис, один черт – что-нибудь да упустишь. И к этому приходится быть готовым.
– Всегда готов, – произнес я свою любимую присказку. И подумал, что уже более пяти лет живу в состоянии этой повышенной боевой готовности, позволяя себе отвлечься лишь иногда. И ненадолго. Скажем, всего на одну безумную ночку. Например, как сегодня.
Я раздвинул губы в блаженной улыбке и заговорщицки пересекся взглядами с Конфеткой.
Итак, с тем, как проникнем в подвал под «Северо-Западом», похоже, все было ясно. И оставалось лишь два нерешенных вопроса. Притом первый из них должен был отпасть вообще без осложнений – надо было всего лишь зайти в большой строительный магазин и купить там два двадцатитонных гидродомкрата, арматурные ножницы и еще кое-что по мелочам из того, что могло пригодиться во время акции. Шахтерскими фонарями и касками обещал нас снабдить Челентано.