Без Оливии
Шрифт:
— Боже мой, — прошептала я, пытаясь перешагнуть озеро, образовавшееся в коридоре. Открыв дверь в прачечную, у меня больше не было сил сохранять спокойствие. — Черт подери!
Дети услышали мой вопль, и я понимала, что они уже несутся ко мне, но от вида воды, брызжущей из стены возле стиральной машины, ничего не соображала. Вода была ледяной, и к тому моменту, как я добралась до прачечной, поднялась до уровня щиколотки. Она расплескивалась откуда-то позади стиральной машины, заливая все вокруг. В том числе и меня. Вода капала с потолка, стекала по стенам. Я точно знала, что еще чуть-чуть, и она затопит весь нижний этаж.
—
Я прикрыла глаза рукой от воды, которая летела на меня из каждого угла, и прокричала Руби:
— Забери своего брата, и поднимайтесь наверх! Мне нужно найти вентиль, чтобы перекрыть воду.
Руби тут же последовала моим инструкциям, и на лице Джакса отразилось разочарование от понимания того, что веселья не будет. Я начала пробираться через воду в сторону стиральной машины, пытаясь понять, откуда бежит вода. Ухватившись за машину, я попробовала отодвинуть ее, но та сдвинулась всего лишь на дюйм. Упираясь ногами в пол и используя собственный вес, я стала тянуть сильнее.
Вода по-прежнему бежала отовсюду, и вся моя одежда промокла и прилипла к коже. Туфли были полностью наполнены ледяной водой, от чего пальцы ног начали коченеть.
У меня получилось приноровиться и протиснуть руку между двух машин. Я ухватилась за заднюю часть стиральной машины и стала дергать сильнее. Мне потребовалось, по крайней мере, попыток десять. Я тянула изо всех сил, она едва двигалась с места, но это мотивировало меня пытаться снова и снова. Постепенно мне удалось отодвинуть машину от стены на достаточное расстояние, чтобы протиснуться. Запрыгнув на стиральную машину, я пролезла сзади нее, все еще пытаясь понять, откуда бежит вода.
Я никогда не сталкивалась с тем, на что смотрела, и еще сильней не понимала, почему вода бежит отовсюду. Но вдруг мне на глаза попался вентиль, который очень походил на те, что использовались в домах для включения поливочного шланга. Я потянулась к нему и начала быстро-быстро крутить. После, казалось бы, миллиона оборотов напор воды, хлещущей из отверстия в стене, наконец-то стал уменьшаться и, в конце концов, превратился всего лишь в небольшую струйку.
Я стояла по щиколотку в ледяной воде, промокшая с головы до ног, и совершенно не представляла, что делать дальше. Снова забравшись на стираную машину и спрыгнув с нее, я направилась в сторону кухни. Вода уже добралась до столовой. Заметив свою сумочку на кухонном островке, я схватила ее в поисках телефона. Но позвонив Девону, натолкнулась на голосовую почту.
— Девон, в твоей прачечной прорвало водопроводную трубу. Повсюду вода. Я понятия не имею, что делать. Позвони мне, как только сможешь.
Я вышла из кухни и поднялась на второй этаж, направляясь в хозяйскую спальню. Проходя мимо комнаты детей, я заметила, как они, притихнув, сидят на постели Руби, и остановилась возле двери.
— Ребята, все хорошо. Просто небольшая протечка.
Руби вскинула брови, спрашивая меня:
— Небольшая? Правда?
— Мы можем спуститься вниз? — спросил Джакс.
— Вот что я вам скажу. Соберите все полотенца, что есть в доме, и встретимся на кухне. Только не наступайте в воду. Хорошо?
— Есть! — воскликнул Джакс и, спрыгнув с кровати, помчался по коридору к бельевому шкафу выполнять свою миссию.
—
— Ты хочешь надеть мамину одежду? — голос Руби прозвучал одновременно удивленным и печальным.
Я знала, что они не избавились от вещей Оливии, которые так и остались на своих местах в шкафу и комоде. Никто из ее близких не был готов убрать из дома воспоминания о ней, и я тоже. Но мне и в голову не пришло, что, надев ее одежду, я тем самым могу расстроить Руби или Джакса. На самом деле, я по-настоящему даже не задумывалась, а как я буду чувствовать себя в ее вещах. Возникшее ощущение пустоты подсказало мне, что это было бы плохой идеей.
— Нет, детка. Я найду что-нибудь другое, — я увидела, как чувство облегчения волной прокатилось по ее лицу, а с плеч спало напряжение, когда она выдохнула. — Не волнуйся, милая, — добавила я, зная, что, если бы не озеро, в настоящее время расплывшееся на нижнем этаже, я бы сидела возле нее, обнимала бы и рассказывала бы, как сильно мама любила ее.
Но в тот момент у меня не было на это время.
«Позже», — подумала я.
— Ты не могла бы сходить и убедиться, что твой брат не пытается поплавать в прачечной?
— Хорошо, — ответила Руби, ее природная бойкость испарилась.
Я поцеловала ее в макушку, когда она проходила мимо меня. Как же мне хотелось прогнать прочь всю ее боль. Когда Руби скрылась, спустившись вниз по лестнице, я продолжила свой путь в сторону хозяйской спальни.
Когда Оливия была жива, я провела приличное количество времени в ее спальной комнате. Не слишком много, но достаточно, чтобы обстановка была мне знакомой. Мы красили волосы Оливии в прилегающей к комнате ванной, пробовали различные маски для лица. Когда она собиралась на роскошные ужины, проводимые на работе Девона, я сидела на ее кровати и наблюдала, как она примеряет платья, и всегда завидовала ее роскошному телу и натуральной красоте. Даже когда она была на последних сроках беременности, то казалось, что у нее вырос только живот, а фигура так и осталась такой же стройной.
Когда она привезла Джакса домой, я много часов провела в той комнате, наблюдая за тем, как она нянчит новорожденного, и помогала по мере своих сил. Когда она болела, я также провела там множество часов, стараясь помочь и позаботиться о ней. Прежде я никогда не задумывалась над этим, но теперь я была рада, что Оливия умерла не дома. Было мучительно больно стоять в дверях комнаты, которую я избегала с тех пор, как Оливия ушла из жизни. Не знаю, смогу ли я зайти туда и увидеть последнее место, в котором еще была жива Оливия. Место, где мне было сказано так много тихих увядающих слов.
Ее часть комнаты, самая дальняя, казалась нетронутой. Атласный халат по-прежнему висел на спинке большого кресла, стоящего возле любимого ею эркерного окна. На прикроватном столике стоял стакан, а рядом с ним лежала стопка книг в мягкой обложке. Можно было бы подумать, что в тот вечер Оливия собиралась лечь, взять одну из них и почитать перед сном. Казалось, что Оливия вот-вот вернется.
Сердце быстро заколотилось у меня в груди, и я знала, что если не покину комнату, то начну заливаться слезами. Находиться там было для меня слишком тяжело. Слишком многое в комнате напоминало мне о Лив. Я едва могла представить, как же много потеряла вместе с ней.