Без Оливии
Шрифт:
С болью в сердце я смотрела, как Лив целовала своего новоиспеченного мужа.
И вдруг осознала, что долгие годы жизни с тоской в душе и пониманием, что я хоть и буду рядом с ним, но никогда не почувствую его прикосновений на своем теле, уже было слишком тяжело выдержать для меня. Все это продолжалось бы вечно. В тот момент, когда он поклялся любить Лив до самой смерти, я четко поняла, для меня конец этим мучениям не наступит никогда.
Такова была моя реальность. Но в тот момент осознание, что я никогда в жизни не буду с Девоном, просто невозможно было вынести. Я шла позади
Вырвав свою руку из руки Эллиота, я резко повернула вправо и направилась в сторону уборной, вход в которую приметила еще до церемонии.
— Эви! — услышала я, как позади меня зовет Эллиот, но у меня не было сил обернуться и посмотреть ему в лицо.
Я зашла в туалетную комнату и заперла дверь. И теперь все мои барьеры, которые я удерживала так долго, в момент слетели. Я ослабила бдительность, позволила стенам, воздвигнутым вокруг моего сердца, упасть, и горько заплакала. Я сидела на унитазе, уткнувшись лицом в ладони, вовсю заливаясь слезами и сотрясаясь от срывающихся рыданий. Мой разум мучил меня всплывающими образами того, как Девон смотрел на свою жену, как держал на руках их ребенка, проживал с ней, моей лучшей подругой, прекрасную жизнь, и от этих мыслей моя душа разбилась и разлетелась на осколки.
Я не знала, как долго продолжался стук в дверь — была полностью погружена в свои мысли и не отражала окружающую действительность — но, когда легкий стук перерос в настоящий грохот, мой мозг наконец-то осознал, что за дверью кто-то есть.
— Эви, я беспокоюсь о тебе. Пожалуйста, открой дверь, — раздался громкий обеспокоенный голос Эллиота.
Я встала, в ногах чувствовалась дрожь и слабость, и подошла к раковине, чтобы смочить несколько бумажных полотенец. Я слышала, как Эллиот приглушенно разговаривает с кем-то еще, и вдруг неожиданно дверь распахнулась. Я увидела, как внутрь зашел мужчина в синем рабочем комбинезоне с бейджем, на котором было написано «Бад», а за ним протрусил следом Эллиот.
— Эви, — он произнес мое имя будто с мольбой и поспешил ко мне. — Ты в порядке? — спросил он, положив руки мне на плечи.
Эллиот осмотрел мое тело сверху до низу на предмет каких-либо повреждений, ну или того, что может подсказать причину, почему я заперлась в туалетной комнате.
Моим первым порывом было сказать ему, что я в порядке. Старые привычки сложно искоренить. Но так ни одного слова и не сорвалось с моих губ. Я больше не могла заставить себя врать ему, да и себе тоже. Вместо этого, я только отрицательно покачала головой, и новый поток слез брызнул из моих глаз.
— Что случилось, детка? — его слова звучали мягко и обеспокоенно, и от его доброты и заботы мне стало невыносимо тяжело.
— Я не могу выйти за тебя, — непроизвольно выпалила я, и тут же пожалела, что не могу взять свои слова назад, как-то перефразировать, немного сгладить углы. Вместо того, чтобы бросаться вот так словами, понимая,
Пару мгновений он выглядел шокированным, но затем подошел ближе, встав ко мне впритык, опустился на колени и заглянул мне в глаза.
— Эвелин, давай я отвезу тебя домой. Ты явно чем-то расстроена. Не думаю, что тебе стоит оставаться здесь. Пойдем.
Он смотрел на меня, умоляя позволить ему позаботиться обо мне и уладить все проблемы, чем бы я ни была расстроена. И это было бы легко. Было очевидно, он, как и я, отлично притворялся, что все хорошо. Потому что, если бы он этого не делал, мы бы уже давно расстались. Мы оба притворялись. Но я знала, что он ждал и надеялся, что рано или поздно я отвечу на его чувства. И они будут такими же сильными и пылкими, какие он проявлял ко мне.
Но это должно было закончиться.
— Я не могу пойти с тобой и не могу выйти за тебя. Это будет неправильно. Мы оба знаем это.
Он молчал еще несколько мгновений, а затем отступил и убрал руки, которые по-прежнему лежали на моих плечах. Еще никогда я не чувствовала такой холод и опустошенность, как в тот момент, когда его теплая рука больше не касалась моей оголенной кожи. Возможно, это был последний раз, когда я чувствовала теплоту мужской руки. И хотя я не была влюблена в него, его прикосновения всегда ощущались так прекрасно.
— Это касается Девона, — с упреком произнес Эллиот, но я отрицательно покачала головой.
— Нет, это касается меня. И нас. Это никак с ним не связано.
— Чушь собачья, — его голос был пронизан таким гневом. Прежде он никогда не говорил со мной подобным тоном. Привычный Эллиот ушел, а на смену ему пришел незнакомец, полный ярости. — Думаешь, я такой идиот, что поверю, что твой нервный срыв просто совпал со свадьбой Девона. Ради всего святого, Эвелин, не оскорбляй меня, притворяясь дурочкой. — Он сделал глубокий вдох и, казалось, немного успокоился. — Я думал, ты смирилась, осознала, что у нас были хорошие отношения.
Он решил подойти ко мне чуть ближе, но я отступила назад на пару шагов, чем вызвала у него резкий вздох. Я никогда прежде не отстранялась от него.
— Я не считаю тебя идиотом. И правда считаю наши отношения хорошими. Но я больше не могу жить вот так — продолжать надеяться, что однажды я смогу не просто любить тебя, а я действительно люблю тебя, а быть влюбленной в тебя.
— Ты хочешь сказать, ты надеялась, что разлюбишь Девона.
Я было открыла рот, но у меня не нашлось слов, чтобы возразить. Он был прав. А я просто не могла признаться в этом сама себе. Я безвольно опустила руки, из моих глаз снова хлынули слезы.
— Он любит Оливию. Он только что женился на ней.
— Я знаю, — прошептала, все еще не осмеливаясь посмотреть Эллиоту в глаза.
— Она — твоя лучшая подруга, — произнес он, обвиняя меня в том, что я влюблена в мужа своей подруги, и это являлось настоящим предательством нашей с ней дружбы.
— Это не имеет отношения ни к одному из них, — я повысила тон, продолжая реветь. — Да, я люблю Девона. Но это ничего не значит. Единственное, что важно прямо сейчас — я не влюблена в тебя.