Без Оливии
Шрифт:
Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы, в горле предательски закололо. И я поняла, слезы — неизбежны. Я уткнулась лицом в ладони и попыталась сдержать их. Мне не хотелось разреветься в ресторане перед Нейтом. Я плакала так много на протяжении последних дней и месяцев, что слезы уже должны были стать для меня обычным делом, и не должны были приносить желаемого облегчения. К тому моменту мне уже стоила бы выработать к ним иммунитет. Но у меня не вышло. Я снова находилась на грани того, чтобы разреветься. Проблемы не решались слезами, но иногда единственная вещь, которая могла заставить тебя чувствовать
— Я наблюдала, как Девон и Оливия обменялись клятвами, слетела с катушек и разорвала помолвку в туалете прямо после церемонии, — сквозь всхлипы сказала я, даже не пытаясь сохранять мнимое самообладание.
Нейт дал мне полную свободу, чтобы открыться ему и, хорошо это или плохо, но меня будто прорвало. Он позволил мне эмоциональные всплески, позволил тихо плакать, и когда я посмотрела на него, то не увидела того презрения в глазах, которого ожидала. Не было ни брезгливости, ни пренебрежения, под гнетом которых мне бы пришлось сникнуть. Наоборот, Нейт смотрел на меня с состраданием, словно бы хотел обнять, чтобы поддержать, но боялся спугнуть.
— Извини, — прошептала я. — Я никому об этом не рассказывала раньше. Это было, ох, немного сложно.
Я взяла сумочку, достала платок и промокнула лицо.
— То есть ты провела последние девять лет, будучи влюбленной в мужа своей лучшей подруги?
— Плюс-минус год, но да, — кивнула я и вытерла слезы.
Слышать, как кто-то еще говорит это вслух, знает обо всем, что мне пришлось пережить, было очень тяжело. И от факта, что Нейт говорил без толики осуждения, становилось еще тяжелее. Хотела, чтобы он чувствовал отвращение ко мне, злился, сказал, что я заслужила все несчастья, что случились со мной. Хотела, чтобы он посодействовал моему процессу саморазрушения. Я почти что дала ему своеобразную лопату в руку и сказала: «Вот, раскапывай все то хорошее, что есть у меня внутри, каждое счастливое воспоминание, каждый момент радости, доставай, а потом похорони меня под всем этим».
Все что от меня останется — оболочка дерьмового человека, похороненного под всем, что она разрушила.
— Звучит ужасно, — искренне откликнулся Нейт.
Я была почти убеждена, что он не мог быть реальным человеком. Он просто не мог быть настолько идеальным.
— Это было ужасно, — согласилась и пару раз высморкалась, после чего мне показалось, что я заметила едва уловимый намек на улыбку, промелькнувший на его губах, которую он тут же подавил. — Но затем случилось самое страшное.
— Она умерла, — закончил он фразу, уже зная о произошедшем. Я нахмурилась и не смогла остановить очередной поток слез. Нейт встал, подвинул свой стул совсем близко к моему и позволил мне, уткнувшись лицом в его плечо, заливаться слезами, оплакивая свою подругу. Прежде никто не давал мне возможности вволю погоревать о ней. Помогала многим людям справиться с ее кончиной, но никто ни разу не обнял меня, пока я скорбела о моей самой лучшей подруге.
— Оливия умерла, и мы перестали находиться в этом странном состоянии неопределенности. Я пришла на помощь, потому что это было единственным, что она попросила меня сделать. Я помогала ему, потому что считала, что это было тем, что она хотела. Но чем дольше это длилось, даже еще до того, как ты появился, тем все хуже это ощущалось.
— Я
— Да, — воскликнула я, невольно повысив голос. — За несколько лет до того, как она вышла замуж, я жила с чувством, что отдала бы все на свете, чтобы занять место Лив, но после ее смерти, я не хотела становиться ее заменой. — Я протерла уже подопухшую кожу под глазами, понимая, что я, должно быть, выглядела как отекший енот, и постаралась продолжить. — Я любила ее, — прошептала. — Даже сильнее, чем любила его.
— Я знаю, — также шепотом ответил мне Нейт.
— Так что теперь он расстроен, потому что знает, что я встречалась с тобой. Даже несмотря на то, что мы с Девоном, по сути, друг другу никто. Между нами никогда ничего не было. Ну, возможно, за исключением больных, странных, ненормальных взаимоотношений.
— Ты любишь его? — Нейт задал вопрос с такой мягкостью и искренним интересом, что я почувствовала, что должна хотя бы сказать правду. Или мою собственную ее версию. Я хотела дать ему наиболее правдивый ответ.
Некоторое время я раздумывала над ответом, потому что хотела быть честной с ним.
— Думаю, любила. Нейт, я действительно думала, что люблю его. Но мне хочется верить, что любовь не заставляет чувствовать себя вот таким образом.
— Я тоже хочу в это верить.
Мы взяли перерыв в нашем разговоре, позволив себе обдумать все сказанное, и просто ели заказанные блюда. Я была рада тишине, которая обычно смущала, но в тот момент она не вызывала неловкости. Нейт так и продолжил сидеть рядом со мной, хотя и сдвинулся немного, чтобы мне было удобнее есть. Мне было приятно, что он находился так близко, а не отстранился при первой же возможности, желая дистанцироваться. Когда наши колени соприкасались под столом, я старалась игнорировать тот факт, что мне это нравилось.
— Мне жаль, что тебе пришлось выслушать все это, — наконец произнесла я после того, как официант унес наши тарелки. — Но, очевидно, теперь ты можешь понять, почему я не готова к отношениям прямо сейчас.
— Я могу понять, почему ты думаешь, что не готова, да, — он взял льняную салфетку и вытер рот, его взгляд говорил о том, что Нейт готовится сказать мне что-то важное. — А еще думаю, — продолжил он, опуская руки и глядя мне прямо в глаза, — что ты запуталась, что ты несчастна и, возможно, у тебя легкая депрессия, которая последовала после смерти твоей подруги.
Мне нечего было возразить ему, но я также не могла понять, к чему он клонит.
— То, как я вижу это — на данный момент ты готова как никогда. По крайней мере, с того момента, как встретила Девона.
Я открыла рот, чтобы оспорить его точку зрения, но Нейт продолжил говорить, не дав мне вставить ни слова.
— На мой взгляд, у тебя на руках все карты, Лин. Может, ты и не привыкла к этому чувству, потому что все время играла по чужим правилам, но у тебя есть право выбора.
Я слушала то, что он мне говорил, но не воспринимала его слова, не понимала их. Прошло уже много лет с тех пор, когда я сама управляла своей жизнью. И если говорить о том, что я чувствовала себя, то была не готова стать водителем своей жизни.