Без права на мечту

Серова Марина Сергеевна

Манюня обиженно поджала губы и, не говоря больше ни слова, выбежала из зала. Палыч пожал плечами и обратился ко мне:

– Чего не поделили-то?

– Недоразумение вышло, – поспешила ответить я, – Манюня просто спутала меня с кем-то, а слушать посетителей в вашем заведении не принято. Отсюда и все беды.

– Это точно, – согласился со мной Палыч. – Разговоры разговаривать тут не привыкли. Все больше бегать норовят да за руки хватать.

– Вот-вот, за руки хватать первым делом, – поддакнула я. – Я здесь десяти минут не пробыла, а уже дважды

на себе испытала этот прием.

Наш обмен впечатлениями прервала процессия, появившаяся в дверях. Первым шел мужчина, тот, который притащил меня к Манюне. За ним следовали два молодых человека в костюмах саблезубых тигров. Позади них маячила фигура Манюни. Завершали шествие три молоденькие девушки. Все три, как на подбор, высокие, худющие, длинноволосые.

Отодвинув Палыча в сторону, мужчина обратился ко мне:

– Что здесь происходит? Вы что, передумали участвовать в шоу? Так надо было просто сказать об этом! Зачем же руки выкручивать?

– Начнем с того, что я и не собиралась участвовать ни в каком шоу, – начала я. – Я пришла к директору вашего театра. А выкручивание рук – это вынужденная мера. Поставьте себя на мое место: если бы я стала вас ни с того ни с сего раздевать, как бы вы отреагировали?

Выпалив это, я поняла, что привела не совсем подходящий пример, но было уже поздно. Палыч хмыкнул. Девушки захихикали. Молодые люди начали громким шепотом комментировать предполагаемые действия мужчины. Мужчина зарделся. Одной Манюне было не до двусмысленных высказываний. Выбравшись вперед, она обличительным жестом указала на меня и произнесла:

– Денис Георгиевич, она чуть не сломала мне руку! Вы собираетесь предпринимать решительные меры или нет?

Денис Георгиевич открыл было рот, чтобы ответить, но молодые люди его опередили:

– Драконыч, выгоняй всех на фиг из студии, мадам раздевать тебя будет! – гоготал один.

– На практике продемонстрируешь свою реакцию! – вторил другой.

– Чего это выгонять, – хихикали девицы. – Мы в зрительном зале посидим, опыт мэтра перенимать надо!

Всеобщее веселье прервал Палыч:

– Все, расходимся. Концерт окончен, – заявил он и начал теснить собравшихся к выходу. – Разбредайся, пустозвоны. Заняться вам, что ли, нечем? Кому сказано: разойдись!

Молодежь нехотя подчинилась настойчивым призывам Палыча. Потоптавшись в дверях еще минуты две, девицы и парни удалились. Палыч вышел последним. В зале остались только я и Денис Георгиевич. Чтобы разрядить обстановку, я спросила:

– А почему «Драконыч»? Роль такую играли?

– Да это молодежь развлекается, – расслабившись, сообщил Денис Георгиевич. – Как только меня не называют. То я у них Денис Горыныч, то Дракон Героич. Теперь вот до Драконыча сократили. Да пусть их, мне не жалко. Атмосфера у нас творческая. К импровизациям располагает.

– Это я заметила. Сплошная импровизация, – согласилась я.

– С вами-то неувязочка вышла, – сообщил Денис Георгиевич. – Мы спектакль новый ставим. Артистов много со стороны пригласили. Сегодня

одна должна была объявиться, на роль «Пылающего Облака». Я подумал, что это вы. Вот и повел вас сразу к Манюне. Она у нас главная по гриму. Любого загримирует так, что мать родная не узнает. Талант!

В голосе Дениса Георгиевича звучало неприкрытое восхищение.

– Повезло вам с Манюней, – поддержала я его мнение и перешла к своей проблеме. – Ну раз уж все прояснилось, может быть, вы уделите мне десять минут и ответите на интересующие меня вопросы?

– Да, конечно, – согласился Денис Георгиевич. – Давайте пройдем в мой кабинет, там будет удобнее. Тут нам спокойно поговорить не дадут. В гримерке сейчас самая работа начнется.

Кабинет Дениса Георгиевича представлял собой обычную гримерку. Комнатка два на два. Гримерный столик с огромным зеркалом, подсвеченным сверху. Трехсекционная ширма, задрапированная цветастым шелком. Гардероб. У стены миниатюрный письменный стол, над ним две полки для деловых бумаг. Денис Георгиевич предложил расположиться на низенькой кушетке, стоящей в углу гримерки. Мы уселись друг напротив друга, и Денис Георгиевич приготовился слушать.

– Денис Георгиевич, некоторое время назад в вашем театре подвизалась начинающая актриса. Евгения Добровольская. Вы помните ее?

– Такой актрисы у меня не было! – решительно заявил Денис Георгиевич.

– Она могла представиться другим именем, – начала я, но Денис Георгиевич не дал мне закончить.

– Женю я, конечно же, помню. Но назвать ее актрисой, даже начинающей, это слишком громко! Определенные способности у девушки были, это бесспорно. Но для того, чтобы стать актрисой, этого мало! В первую очередь, актриса должна любить свою профессию больше всего в жизни, а Женя была слишком независимой. Пожалуй, она сама не понимала, зачем пришла в театр.

– Так, значит, она все же какое-то время играла в вашем театре? – уточнила я.

– Играла. Репетиции посещала исправно. Даже раза три успела перед публикой выступить.

– Что произошло потом? – задала я вопрос. – Почему девушка ушла?

– У нее возникли разногласия с директором театра, – неохотно сообщил Денис Георгиевич.

– То есть с вами?

– Нет, что вы! Я режиссер, – поспешно заявил он. – Директор нашего театра уважаемый в городе человек. Этот театр – его хобби. Хотя в театре он редко появляется. Он занимается серьезным бизнесом. Что-то связанное с московскими инвестициями. Точнее сказать не могу.

– Как же тогда могло случиться, что у Жени с директором возникли разногласия? Она что, специально его караулила, чтобы поскандалить?

– Вы почти в точку попали, – заулыбался Денис Георгиевич. – Женя действительно специально встречалась с директором, чтобы высказать свое недовольство новым проектом.

– Пожалуйста, расскажите подробнее. Это может оказаться очень важным, – попросила я.

Прежде чем ответить, Денис Георгиевич спросил:

– Скажите, с Женей что-то случилось? Что-то плохое?