Без права на ошибку. Дочь олигарха
Шрифт:
Из-за денег решил меня убить…
В темном замкнутом пространстве время стоит на месте. Час прошел или пять? Тут слышны только выстрелы. Рация ловит ужасно, ни слова не разобрать, но Лешка слушает, он спокоен. Разбирается каким-то чудом. Я научилась отслеживать его реакцию, пока она успокаивает. Несколько раз слышала обрывки фраз Стаса. Тогда мое сердце подскакивало в груди от радости.
Жив…
Прикрыла глаза и вознесла благодарственную молитву богу. Главное, чтобы все остались живы, остальное можно решить. Уйду от отца, откажусь от всего…
Легко сказать. без Стаса
— Идем, Юна, — кивает Лешка, поднимаясь с дивана. Он несколько раз предлагал поменяться местами, думал, я смогу лечь и уснуть, но я отказалась. Ноги затекли, все это время просидела в неудобной позе, но даже на онемевших ногах я готова была бежать к своему мужчине.
— Юна, к Стасу не подходи, — удивляет меня Лешка. — Держись возле меня…
Глава 40
Стас
Три дня допросов, разбирательств, письменных и устных отчетов. Спал за эти дни в сумме часов восемь, не больше. Голова пухла, кофе не помогал. В такие моменты, когда чувствуешь вселенскую усталость, хочется послать все куда подальше и уйти на гражданку.
В особняке Серебряковых сейчас проходят обыски. Да, Серебрякова арестовали вчера ночью. Ему предъявлено обвинение в заказном убийстве супруги. По всем каналам крутят арест не только Михаила, но и Серебрякова.
Юна эти три дня жила у Багировых. Яр уверяет, что с Алестой они нашли общий язык и отлично ладят. Заехать и убедиться в этом лично не получалось. Пара коротких разговоров по телефону и сообщения перед сном с пожеланиями доброй ночи — все, на что нашел время, были более важные дела перед отъездом. Хотя кто-то скажет: что может быть более важным, чем любимая женщина? Более важным является спокойная жизнь любимой женщины, когда меня не будет рядом. Гаранин копытом роет землю, требует вернуть ему невесту. Еще бы, теперь, когда Серебрякову грозит тюрьма, Игорь, женившись на Юне, может прибрать к рукам весь его бизнес, не дожидаясь смерти тестя.
У Яра она может остаться, пока я не вернусь, но Багирова втягивать в свои проблемы мне совсем не хочется. Да и вряд ли он вытянет этот бой.
Хороших снайперов, которые могут выполнить любое, даже самое сложное задание, не так много, как могло бы показаться. Мой промах с телефоном руководство не оставило без внимания. То, что мы в короткие сроки вычислили заказчика налета на загородный клуб, провели операцию по задержанию, выявив всех участников, верхушкой было отмечено. Кое-кого премировали, кому-то внеочередное звание присвоили. Наградили кабинетных бойцов. Впрочем, как всегда.
Меня не уволили. Пожали руку, поблагодарили за хорошую службу. Слушая пафосные речи, ждал приговора. Я знал, что моей оплошностью воспользуются. Не ошибся. Командировка в Сирию, сроков нет, но есть задание, по завершении которого смогу вернуться в Москву и продолжить службу.
Кто-то из молодых, хлопнув по плечу, сказал, что я еще легко отделался. Быстро отстреляюсь и вернусь. Хмыкнул Жаров, не стал ничего объяснять. Багиров был напряжен. Злился, но понимал, что отстоять меня не получится.
Уезжать было не время. С Юной отношения натянутые, так и застыли
Ее отец и брат в тюрьме, сейчас стервятники налетят на бизнес Серебрякова, появятся кредиторы. Гаранин наверняка постарается завладеть всем. И Юной, и бизнесом ее отца. А меня не будет рядом! Хочется крушить все вокруг себя, дать выход злости, что топит меня последние часы.
Аптеки простаивают, на некоторых препаратах горят сроки годности. Нужно запускать, чтобы не терять покупателей, но где взять на все это время? Завал по всем фронтам, а меня в командировку отправляют…
— Тебе поспать нужно, — произносит Жаров, поднимая на меня напряженный взгляд. Мы столько лет служили вместе, все командировки прошли бок о бок, прикрывая друг друга. А тут…
Не буду грузиться.
— Поеду я, — действительно нужно отдохнуть, но у меня есть важное дело, которое нельзя отложить. — Увидимся, — прощаюсь с друзьями.
Дохожу до стоянки, но в машину не спешу садиться. Достаю телефон из кармана. Этот номер я знаю наизусть, но ни разу его не набирал, а теперь придется. Ради Юны готов склонить голову перед единственным человеком, который сможет защитить ее от Гаранина. Он тоже потребует платы…
— Приемная генерального директора… — заученным текстом рапортует секретарь. Приветствует меня.
— Добрый день. Соедините меня, пожалуйста, с Леонидом Андреевичем, — уверенным голосом.
— Представьтесь, пожалуйста, — прежде чем отказать, нужно выяснить, кому отказывают. Секретарь называла свое имя, но я не запомнил. Чтобы совершить этот звонок, я себя всего переломал. Так меня разрывало, когда я первый раз убил человека.
— Девушка, передайте Леониду Андреевичу, что с ним хочет поговорить внук, — последнее слова выплевываю сквозь зубы.
— Ожидайте, — после зависания в несколько секунд.
В том, что дед меня примет, я не сомневаюсь. Он все эти годы подсылал своих шавок, которые уговаривали меня с ним помириться. Нет бессмертных людей, дед это понимал. Кому оставить нажитое? Я его единственный внук. Только мне все его богатства были не нужны. Не хотел иметь ничего общего с единственным родным мне человеком, но обстоятельства вынуждают обратиться к нему. Дед сможет дать защиту Юне, но что он потребует взамен? Такое ощущение, что я собираюсь продать душу дьяволу. Да, впрочем, так оно и есть. Мой дед точно с ним на короткой ноге.
— Соединяю вас с Леонидом Андреевичем, — голос секретаря кажется мне взволнованным.
— Стас? — не верит старый, что я ему сам позвонил.
— Да, это я. Есть разговор, нужно встретиться, — как же сложно переступать через себя, но такие вопросы по телефону не обсудишь.
— Встретиться… — мне кажется, что я вижу, как он хмурится. — Через двадцать минут у меня совещание, потом важная встреча, освобожусь ближе к пяти, подъезжай в головной офис, — быстро берет себя в руки.
— Я буду, — расшаркиваться нет смысла, не прощаясь, отбиваю звонок. Достаю пачку сигарет, прикуриваю, глубоко затягиваюсь. Забиваю легкие горьким дымом. Последние дни стал курить одну за другой, отравил свой организм, а ведь хотел бросить.