Без права на поражение (сборник)

Бетев Сергей Михайлович

и вино, и непокорных. Словно вымерли от горя села.

Мельник начал с пустого места. За все годы, как обзавелся семьей, не выбросил ни колеса

старого, ни гвоздя ржавого, ни стоптанных опорок. Все лежало под пылью в своих углах

большого сарая. Вот и собрал все это да вышел на местный базар.

И продал!

Люди отходят от любого испуга. Вскоре нашлись и потайные покупатели самодельной

виноградной водки. Мельник драл с них втридорога. Кое-как протянул

зиму, сбивая копейку к

копейке, а к весне получился немалый мешок.

Подался в Кишинев. Кое-кого из старых знакомых нашел. Раздобыл маломальского товару,

даже мануфактурки ухватил. Лавку все-таки открыть не решился, все растолкал из дома.

В большом селе почти не было немцев. С румынами Мельник ужился по бесплатным

угощениям да еще умудрялся у них кое-что вытягивать. При властях припускал голосу на своих.

Хоть и небольшим, а хозяином стал. И пошли дела!

Правда, дома стал для всех чужим. Приходилось утихомиривать семью на свой лад.

Каждый день приходил пьяным, глаза отливали злым алым жаром.

И вдруг опять все рухнуло.

Лавка, которой обзавелся под конец, пропала, ну и черт с ней! Да жизнь предъявила другой

счет: оказывается, и шкуродерство Мельника, и угодничество перед чужаками, и мелкие их

подачки взамен — все осталось в людской памяти. И сельчане, предав его суду, потребовали

убрать негодяя с родной земли.

Так и оказался Афанасий Мельник в Кабаньем, за четыре тысячи километров от Молдавии.

До злобы его здесь никому не было дела. Видел: и дети растут без него, и жизнь идет

своим чередом. Работал все годы конюхом. Домой приходил только ночевать. Просмотрел в

кобылий зад десять лет, пока не отпустили домой.

Уехал. И все, что о нем могли сказать люди,— хромал человек.

...Кроме того, что за десять лет Мельник никуда дальше Шадринска не ездил, Саломахин о

нем ничего не узнал.

И снова роились в голове вопросы и догадки: что могло понадобиться Мельнику в чужом

для него Свердловске, в месте, которое было для него тягостной и постылой ссылкой.

Позвонил Суетину. Моисеенко пока молчал. Василий Тихонович решил подождать в

Шадринске несколько дней.

Суетин дома тоже не терял времени зря. Было ясно, что Афанасий Мельник, не знакомый

со Свердловском, интересовался товарным двором не случайно. И Суетин в течение нескольких

дней вместе с железнодорожными служащими перебрал все документы по частным услугам

товарного двора за два последних года.

Следов Мельника, однако, обнаружить не удалось.

И Суетин в Свердловске, и Саломахин в Шадринске жили в эти дни только ожиданием

вестей

от Анатолия Моисеенко.

Но Василий Тихонович не умел сидеть без дела. В ожидании звонка от Суетина он

проводил дни в отделе милиции, листая журналы регистрации происшествий. А потом

наткнулся на книгу, в которой записывались все, кто по разному поводу задерживался

милицией., Просмотрел последний год, взял прошлый, позапрошлый, потом следующий...

И наткнулся на фамилию Мельника.

Почти четыре года назад Афанасий Мельник задерживался шадринской милицией на

базаре с каракулевыми шкурками, но предъявил колхозную справку, что они принадлежат ему, и

был отпущен.

Все-таки выезжал!..

16

В Центральном адресном бюро Кишинева Анатолий Моисеенко сразу же получил справку

о месте жительства Мельника Петра Афанасьевича, 1925 года рождения. По профессиональной

привычке спросил:

— Где работает?

— В колхозе, тракторист, женат, двое детей,— бойко ответила девушка, понимающая, что

оперуполномоченный, приехавший издалека, интересуется адресом не из праздного

любопытства.

— Больше с ним никто не проживает?

Девушка вытащила еще одну карточку:

— Пожалуйста: отец...

— Отец?!

— Да, отец, Мельник Афанасий Макарович, 1901 года рождения, пенсионер. Дальше...

— Еще вопрос, девушка! Откуда они прибыли в Молдавию?

— Так... Из Курганской области, Шадринский район.

— И оба живые?!.

— Надо полагать. Иначе этой карточки здесь не было бы.

Девушка весело улыбнулась: она понимала шутки.

Моисеенко: вышел на улицу, зашел на бульвар и сел на первую же скамейку:

— Чудеса — да и только!..

17

В списках пропавших без вести бывают и живые, и мертвые. Но в числе живых мертвых

значиться не должно. Анатолий Моисеенко знал, что если человек умирает, то в адресное бюро

сообщается об этом в обязательном порядке, и после этого следы человека можно найти разве

только в книгах записей актов гражданского состояния. Живой, но потерянный Афанасий

Мельник должен был значиться только в списках пропавших без вести, если о его исчезновении

было заявлено. Мертвого его из них исключить также не могли, пока смерть не будет

официально подтверждена. Когда Моисеенко и Суетин объявили всесоюзный розыск, они

надеялись найти Мельника по спискам пропавших без вести в обоих случаях. Розыск ничего не

дал. И теперь это объяснялось: Афанасий Мельник, по данным адресного бюро, был жив и