Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
родственников, у которых она живет, я не знаю. Но она заходит к нам в «Олимпию» почти
каждый день.
— Значит, по адресному ее искать бесполезно.
— Мы следователи, И давайте договоримся,— предложила Казарина.— Я с нашими
девчатами сегодня попытаюсь разыскать Полину и доставить к вам. Иного-то выхода нет, Дайте
адрес вашего райотдела и ждите нас к вечеру. До десяти — гарантирую.
Вдруг Казарина улыбнулась по-озорному.
— Чего это вы? — не сдержалась
— Вспомнила особую примету,—заговорщически сообщила Казарина и почти на ухо
сказала: — Лифчик — седьмой номер. Барышня — будь здоров!..
И рассмеялась.
Открытая и властная, энергичная и немного озорная, Казарина невольно располагала к
доверию. И Валентина Петровна возвращалась в райотдел удовлетворенная.
К удивлению Валентины Петровны, Казарина с Борисовой заявились к ней еще до семи
вечера. В отличие от подруги Полина казалась какой-то домашней, мягкой, тихоголосой.
Валентина Петровна даже отметила про себя, что она волнуется. Тем не менее, стеснительно
улыбнувшись, Борисова заговорила первой:
— Вот меня и доставили. Я почти все знаю. Спрашивайте.
— Она у нас такая: идеально организованная. Это потому, что у нее уже двое детей, хотя
она на четыре года моложе меня...
— Шура! — вспыхнула Борисова.
— Вы не торопитесь? — спросила Валентина Петровна.
— Нет, нет,— ответила Полина.
— Я вижу, Александра Моисеевна постаралась. Понимаете,— Валентина Петровна
взглянула в свои записи,— Полина Яковлевна, мне необходимо знать фамилию этого Аркадия,
знакомого Светланы.
— Старшинов Аркадий. Отчество не знаю. Живет в Кустанае. Работает где-то в
сельхозуправлении или... в общем, в сельскохозяйственном ведомстве.
— А должность?
— Понятия не имею.—И сразу предупредила: — Но не специалист.
— То есть?
— Ну, не агроном, не механик, не зоотехник. Я когда-то с ним в одном совхозе жила. То
есть... В общем, я заканчивала десятилетку. Мои папа и мама все еще там. Тогда Старшинов этот
был у нас... Не поймешь, кем он был. Плакаты развешивал, «боевыми листками» командовал,
мероприятия разные организовывал. В общем — не специалист.
— Кем же он может работать в Кустанае?
— Наверное, тем же, только в масштабе области. Но теперь он важный, говорят, даже
секретарша у него есть.— И она впервые рассмеялась.
— Бог с ним! Фамилию знаем, установим по адресному. . Вспомним Обкатову.
— Светлану?.. Вероятно, я должна рассказать, почему она жила в «Юбилейной» под моей
фамилией? — стала серьезней Борисова.
— Это — не обязательно. Мне уже понятно. А вот ее жизнь здесь...
— Просто не знаю, что
непонятная женщина, по крайней мере для меня. К Шуре я заходила и в «Юбилейную».
Светлану, конечно, видела. Но однажды встретила Старшинова, вернее, он заметил меня.
Разговорились, От него узнала, что он познакомился со Светланой в «Олимпии», где ему
пришлось прожить три или четыре дня, пока не заполучил отдельный номер в «Юбилейной».
Расспрашивать об их отношениях со Светланой мне было неудобно, но он сам не сдержался.
«Выдающаяся женщина!» — так и сказал.
— Я-то, сами понимаете, уже знала,— продолжала Полина,— что Светлана выдает его за
своего мужа. И мне тогда стало неловко продолжать этот разговор: он же мог догадываться, что
я слышала о его семейных делах.
— Ну а Светлана?
— Что Светлана?
— С нею были разговоры о Старшинове?
— Нет. Я говорю, что она непонятная какая-то. Чувствовалось, что она человек не злой,
даже добрый. И в то же время никогда не была откровенной, всегда у нее какие-то тайны,
пустяковые — но тайны. И вместе с тем беспечная очень...
— Из чего вы заключили?
— Да из всего... Как-то я зашла к ним с Шурой в номер. Смотрю, не прибрано. Я стала
убирать. На окне увидела конверт, хотела его выбросить, а из него посыпались деньги. Как
сейчас помню: семь сотенных! А червонцев сколько—так и не узнала. Я бросилась собирать их,
не сдержалась, говорю:
— Светка, разве так можно?
А она:
— Понимаешь, вчера набралась.
— Ради чего? — спрашиваю.
— Настроение такое...
И все. Только потом объяснила:
— Мама на шубу прислала.
— Вот такая дурная,— заключила Полина.
— А в нашем городе у нее знакомые были?
— Не помню. Нет — вру. Она упоминала о какой-то знакомой по имени Валентина. Я
никогда ее не видела, а потом Светлана говорила, что поссорилась с ней. Последнее, что
припоминаю, это звонок Светланы на квартиру моих родственников, у которых живу. Звонила из
аэропорта. Сказала, что проводила Аркадия. И еще — что уходит из гостиницы.
— Куда?
— В одно место, как она выразилась.
— Пожалуйста: тот же адрес, который назвала и мне,— вставила Казарина, молча
слушавшая разговор,
— Ну что ж, спасибо,— сложила бумажки Булыгина.— Придется искать этого Аркадия и
знакомиться с ним. Раз он ее знает близко, может, хоть он нам какую-то броскую примету этой
Светланы назовет.
— А зачем приметы? — удивилась Борисова.— Он вам, наверное, фотографии подарит,