Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
— Где? Где находится это управление?
— Не могу сказать точно,— извиняющимся тоном ответила директор. Потом добавила: —
С 1963 года по 1970-й... Это — по записи в листке по учету кадров.
— Поймите, я хочу знать, где расположено это управление. У нас в Свердловске, в Москве,
на Камчатке?
После томительного молчания директор обрела дар слова:
— Помню, что паспорт ее был выдан милицией не то города Омска, не то где-то в Омской
области.—
бухгалтеру: — Помните, я еще просила уточнить время и место последнего увольнения
Рязанцевой?
— Разве по трудовой книжке этого не было видно?— вмешался Климов.
— Ах трудовая.... У нее там была исправлена фамилия и сделана сноска, заверенная
круглой печатью, что это после вступления в брак...
— Подождите, подождите,— попросил Климов.— Давайте уточним сначала место работы.
— Строительное управление...
— Где оно находится? — едва не сорвался на крик Климов.
— Не могу точно сказать... Паспорт омский. И еще: она говорила, что у нее есть сын в
Омске, у бабушки. Сама-то она с мужем не жила...
— Да, да,— подхватила бухгалтер.— Она была одна. Как-то мне говорила, что у нее здесь
знакомый в овощном магазине по улице Куйбышева. Но это не муж...
Климов резко поднялся.
— Спасибо,— поблагодарил он и даже поклонился слегка.— Заранее прошу извинить
меня, если еще потревожу.
В волнении он забыл вызвать машину и, добираясь до райотдела на троллейбусе,
мысленно на чем свет стоит костерил головотяпов всех рангов, умудряющихся на любой
должности не выполнять элементарных обязанностей. А может быть, следователь Климов
больше всего досадовал на то, что впервые возвращался с места происшествия ни с чем, если не
считать словесного портрета мошенницы, в точности которого, впрочем, не был уверен.
— Веселенькое дело досталось нам,— сделал вывод начальник райотдела, выслушав
тоскливый доклад Климова.
— Веселее некуда,— согласился Климов.
— Как искать будем?
— Запрошу адресное бюро... Составлю телеграмму на телетайп по этим приметам,—
Климов показал блокнот с записями, сделанными в торгово-кулинарном училище.— Больше-то
пока ничего нет.
— Жаль! — жестко посочувствовал начальник.— А ведь она где-то еще у нас под носом
бегает... Торопитесь!
Геннадий Климов не был новичком в милиции и понимал, сколь важно не упустить
инициативы в розыске. Но успех поиска прежде всего зависит от того, какими сведениями о
преступнике располагает следователь.
Да, начальник райотдела прав: Рязанцева, возможно, еще
многих тысяч лиц, занятых своими хлопотами, на улицах, в магазинах, на вокзалах? Фотографии
нет. Из листка по учету кадров достоверно известно только то, что ей тридцать два года. Но в
таком возрасте женщины выглядят по-разному: пойди определи...
Внешние приметы даны директором училища: «блондинка, волосы носит распущенными
до плеч...» Таких в Свердловске наверняка больше сотни тысяч: попробуй проверь всех, не
говоря о том, что перекраситься проще простого. «Телосложение среднее...» Значит, вполне
нормальная баба. «На руке кольцо с камнем...» Это — вообще не примета: сейчас кольца носят с
шестнадцати лет. «Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета...» Как будто трудно
переодеться!..
И злополучная телеграмма, ориентирующая работников милиции на розыск преступницы
по приметам, которую Климов должен был сейчас составить, казалась ему нелепой и ненужной.
Может, поэтому он спускался по лестнице медленнее, чем обычно.
В кабинете, все так же неторопливо устроившись за столом, без воодушевления снял
телефонную трубку, задержался с вызовом адресного бюро. Какой смысл? Рязанцева устроилась
на работу в апреле. По ее же словам, да и по омскому паспорту было ясно, что она приезжая.
Указанный ею домашний адрес оказался вымышленным. Какая тут может быть прописка?.. Но
порядок есть порядок.
Позвонил. Подождал минуту.
И вдруг почти закричал:
— Когда прописана?! С 1967 года?.. Бросил трубку, не поблагодарив и не задав больше ни
одного вопроса, ворвался к дежурному:
— Давай какие-нибудь колеса! Еду к Рязанцевой!
Уже в машине, словно не веря себе, еще раз просмотрел листок с торопливой записью:
«Рязанцева Валентина Андреевна, 1939 года рождения. Родилась в Новосибирской области,
Сузумский район. Незамужняя. Проживает на улице Шейнкмана, дом...»
Дверь квартиры открыла интеллигентная старушка. Спросил Рязанцеву. Нет дома.
— Не скажете, где она? — осведомился Климов.
— Наверное, на работе еще,— ответила соседка, с любопытством разглядывая Климова.
— Вы ее видели сегодня? — продолжал Климов, радуясь, что одет в штатское.
— Конечно. Я поднимаюсь рано. Она уходила при мне.
— И не возвращалась?
— Нет.
— На работе ее уже нет. Я заезжал,— счел нужным сообщить Климов.
— Возможно, зашла за Димой.— И, почувствовав неведение Климова, спросила:—А вы
кто?
— Знакомый.