Без права на пощаду (Школа обаяния)
Шрифт:
– Теперь, когда вы все посмотрели, сможете управлять им из кресла второго пилота?
– Сложновато, но справлюсь.
– О'кей, поехали! – сказал Айлеви. Он вытащил из кармана упаковку с хлороформом, разорвал конвертик из фольги и, поднеся к лицу пилота, крепко прижал к его рту, а тем временем О'Ши перебрался на сиденье второго пилота и взял рычаги управления подрагивающего в воздухе вертолета.
Пилот дрыгал ногами и бил ими по педалям управления. Вертолет накренило.
– Да вытащите вы этого идиота оттуда! – во всю глотку заорал О'Ши.
Айлеви сорвал с головы пилота наушники и вместе с Бреннаном перенес его в салон. Пилот постонал
– О'кей, капитан, – сказал он. – Сиденье ваше.
– Отлично! – О'Ши осторожно перепрыгнул на сиденье первого пилота. Некоторое время вертолет кидало во все стороны. Но скоро О'Ши удалось восстановить равновесие, и машина вновь начала подниматься. – О'кей, все в порядке! – воскликнул капитан.
Айлеви пересел на место второго пилота.
– Ну, трудно управлять этой штукой? – спросил Сэз.
– Такая сука! – ответил О'Ши. – Я ведь не летал на винтокрылах [24] , наверное, лет десять. У советских машин несущий винт крутится в другую сторону, не так, как у западных вертолетов. Поэтому и педали управления расположены наоборот. Мне понадобилось время, чтобы освоиться с этим дерьмом. – О'Ши указал на приборную доску. – Что там написано?
Айлеви перевел русские слова.
– Так... свет... передвижение... приземление...
– При посадке огни включаются автоматически, – произнес О'Ши и выключил их. – Я видел, как пилот несколько минут назад врубал это. А нам они не понадобятся. Прежде чем я окончательно освоюсь, мне понадобится минут пятнадцать поманеврировать.
24
Винтокрыл – комбинированный вертолет, представляющий собой комбинацию вертолета и самолета.
– Только десять минут. Нам дорога каждая капля горючего, – сказал Айлеви. – Помог вам тот учебник?
– Да, но он не заменит экипажа на борту. Да все о'кей, ребята. Только успокойтесь. Я справлюсь с ним.
Айлеви надел наушники.
– Не уходите слишком далеко на запад, – попросил он О'Ши. – Я должен связаться с диспетчерской.
– Хорошо.
Небо было необычайно светлым от звезд. Сэз посмотрел вниз. Расстилающаяся перед ним Россия, земля его предков. Она была полна бесконечной тайны. Это безграничное черное пространство, настолько темное, глубокое и холодное, что целые армии и целые народности – донские казаки, волжские немцы, евреи и татары – могли раствориться здесь.
На западе темное небо сливалось с черным горизонтом. Очень скоро они погрузятся в эту пустоту. Ничто не пугало Сэза так, как мысль о том, что они могут опоздать.
Билл Бреннан, ткнув пальцем в бесчувственного пилота, спросил Сэза:
– Хотите, я укокошу его?
– Нет необходимости.
– О'кей. Можно я сломаю ему нос?
– Не надо. Достаточно связать его.
Бреннан связал пилоту руки и ноги проволокой. Берт Миллз взглянул на часы.
– Мы уже почти на пять минут опаздываем в Шереметьево.
Айлеви обратился к О'Ши:
– Вырубайте все огни.
Вертолет погрузился во тьму. Лишь слабый красноватый отблеск приборной доски тускло освещал лица и руки О'Ши и Айлеви.
Сэз нажал на кнопку радиопередатчика, по-русски закричал в микрофон:
– Контролер! Контролер!
Диспетчерская Шереметьева ответила через несколько секунд:
– Контролер на связи.
Айлеви взволнованно заговорил по-русски:
– Это
О'Ши развернул и направил Ми-28 на запад, прибавил скорость и сменил угол бокового наклона лопастей винта.
– Пошла штучка! – радостно произнес он.
– Нам нужно найти место, где можно ненадолго оставить вертолет, – сказал Сэз.
О'Ши начал снижаться.
– Там лес, – показал Бреннан. – Повсюду поля. Тут слишком открытая территория. А вон там что-то... что это?
– Давайте поближе, – сказал Айлеви капитану.
Тот направил вертолет вправо и опустился ниже.
– Похоже на котлован, – проговорил О'Ши. – Вон, видите кучи гравия?
– Сойдет, – кивнул Айлеви.
О'Ши направил вертолет к неглубокому котловану.
– О'кей, теперь давайте-ка посмотрим, умеет ли этот вертолет приземляться.
– У вас здорово получается, – подбодрял капитана Айлеви.
– И это говорите мне вы? – Чутье подсказало О'Ши планировать под небольшим углом, как если бы у вертолета были крылья. Но он понимал, что необходимо сохранить достаточную высоту до самой последней секунды. В конечном счете ему придется застопорить двигатель, что сделает неизбежным посадку в режиме авторотации [25] ; только свободное падение, если он успеет переключиться на нейтралку и отрегулирует шаг винта, позволит поднимающимся вверх потокам воздуха вращать лопасти и обеспечит достаточную подъемную силу, чтобы смягчить удар при падении. Вертолет летел на высоте пятьсот метров. О'Ши начал сбрасывать скорость. Пот струился по его лицу.
25
Авторотация – самовращение.
– Черт возьми... дурацкий вертолет! – сквозь зубы процедил О'Ши. – Ничего не вижу... – бормотал он. – А кто-нибудь из вас видит хоть что-то?
– Успокойтесь. У вас все в порядке, – говорил Айлеви. – Высота сто метров.
О'Ши чувствовал, что нос вертолета слишком задрался вверх, а хвост, наоборот, завис книзу, и вдобавок машина кренилась на левый бок и по-прежнему неслась вперед намного быстрее, чем снижалась. К тому же О'Ши понял, что уже потерял управление. И он принял решение. Он отключил подачу горючего, надеясь лишь на одно: что действие силы тяжести завершит то, что ему самому сделать не удалось.
– Держитесь! – крикнул он. Нос вертолета резко упал, и последние несколько футов машина камнем пролетела вниз, однако левому шасси все-таки удалось достичь земли первым. – О, черт! – воскликнул капитан, вырубая двигатель, а тем временем вертолет бросало из стороны в сторону, а лопасти чуть на расчищали землю.
В конце концов машина встала на гравий, и винт остановился. Все сидели в полной тишине, ожидая, пока осядут пыль и песок, и можно будет осмотреться.
– Ну как, теперь вы обучились вождению этого вертолета, Эд? – спросил Сэз.