Без преград [СИ]
Шрифт:
Пожалуйста, пусть я снова ошибусь! Мне это совершенно не нужно, даже более того -- запрещено категорически.
Чтобы успокоиться, решила занять руки уборкой, и так погрузилась в размышления, что привела в порядок весь этаж. Сильно я задумалась, сильно... Но зато и время заодно убила -- приехала я около десяти, сейчас же настенные часы показывали половину первого. Решила все же в пользу более обыкновенных шорт -- не на прием же иду, а в обычную кампанию. И если перепочкаюсь, как вчера, не так обидно будет... Ой, нет, не нужно думать о
Подумала и все же прилепила к холодильнику магнитом записку что ухожу гулять, буду возможно поздно, но все равно постараюсь вернуться пораньше, чтобы застать его бодрствующим. И уже когда накрасилась и обулась, победала обратно и коряво приписала: "Прости".
Бравые бабульки, заседлающие перед подъездом Огурца, долго не хотели меня пускать. Ругались, обвиняюще тыкали крючковатыми пальцами. Из-за того, что возмущались они все сразу, в три голоса, разобрать, что же именно они мне говорят -- было той еще задачкой. Так что пришлось просто стоять, ожидая, когда они хоть немного выдохнутся, и попытаться объяснить. А домофонами я так и не научилась пользоваться...
К счастью, домой решил пойди какой-то лысый мужик -- с ним-то я и протиснулась в подъезд, не слушая крики за спиной. И чего они так всполошились, едва я сказала, в какую комнату иду?
Мужик посмотрел сочувствующе так, и таже первой пропустил в лифт. М-да, эти старушки наверное всех успели достать. Сколько же они тут живут, если еще когда мне три было -- они на той лавке сидели, с полными карманами семок и свежих сплетен.
Первое подозрение появилось, когда, выйдя на нужном этаже, не услышала громко бухающей музыки -- а она играть должна обязательно на всех уважающих себя день рождениях, особенно, когда собирается немаленькая компания. Второе появилось уже когда давила кнопку звонка минут пять, прислушиваясь к тишине. Никто не открывал и тишину не нарушил ни один звук. Ушли, без меня? В груди поселилалсь такая обида. Ну спасибо, мой милый.
День окончательно испорчен, настроение ниже плинтуса. Бабки уставились на вышедшую меня коршунами.
– Ну что, уже ушла от Кузнецова отпрыска? Понаехали сегодня, медом что ли намазано?
Понаехали?
– А когда все уехали?
– как можно вежливее спросила. Можно и потерпеть, ради информации.
– Да в полудню все как завалились -- так и вывалились обратно! Не пустил их Кузнецов сын. Закрылся и сидит, хоть бы вышел да сказал, шо эта гурьба перестала галдеть и людям мешать отдыхать.
Последние слова я уже дослушивала, отойдя подальше и пристально рассматривая предположительно окна квартиры Егора. Я не понимала ни-че-го, но решила твердо -- уж я точно его увижу.
Если бы этот партизан не появился в окне, снова бы пошла тарабанить в дверь. А так... я пошла, но -- чуть попозже.
Егорке вздумалось курнуть как раз вовремя. Лохматая бошка появилась из окна балкона и я сразу заорала, тыкая в нее пальцем.
– Огурец, я видела тебя!!
– Парень посмотрел на меня
– Ну, только попробуй сейчас не открыть, - мрачно пообещала и метнулась обратно к двери. Бабульки находились немного в шоке и на мой грозный рявк ответили довольно живенько. Да-да, я страшная грубиянка, но сейчас не до того.
И как только лифта дождалась, по лестнице не пустилась бегом?
Нехорошие у меня предчувствия, даже очень. Поэтому так и спешила.
Тарабанила долго, со вкусом, подкрепляя удары обещаниями, что я сделаю с неким Огурцом, если он не откроет. Фальшивые угрозы, я и не била-то его никогда... Соседи выглянули всего разок, смерили взлядом и скрылись. Привыкли? Так что тарабанить никто не мешал, разве что ноющие кулаки. Ничего, у меня есть еще и ноги.
Егора я достала, но произошло это нескоро. Я это ему еще припомню...
Дверь стукнула по пяткам. Не передать словами, как я в ту секунду возликовала. В проеме показался помятый и хмурый Огурец, концентрированно пахнущий дымом, будто его в этот дыму коптили.
– Чего тебе?
– неприветливо отозвался он.
– Как это "чего"? Сам приглашал.
– Подняла повыше цветастый пакет.
– Я с презентами.
– Все отменяется.
– Парень попытался закрыть дверь, но я схватила дверную ручку и изо всех сих потянула на себя, упершись ногой в стену.
– Стоооп. Что случилось?
– Не твое дело. Уважай право человека на одиночество.
Дурак. Круглый. Неужели ты не понимаешь, что я волнуюсь?.. Должна узнать, что же с тобой произошло за каких-то четыре часа.
– Не мое, но все-таки?
– Сама говорила вчера, что не любишь ноющих мужиков. Так что иди лесом, Вероник, мне не до тебя сейчас.
Мы упрямо уставились друг на друга. В том, кто победит, как-то в тот момент, сомнений не было. А может, он прочитал в моих глаза решимость идти до конца? Закроет дверь -- найду другой способ до него докричаться. Обязательно. Но не пришлось. Егор тяжко вздохнул и пропустил.
Внутри все было затянуто сизым дымом. Как говорят, хоть ложку вешай. Кашляя, закрыла нос и рот волосами -- а больше было нечем, - и пошла рассшторивать и открывать окна. Жалко что глаза зажмурить нельзя -- дым доставлял море дискомфорта.
Егор наблюдал за мной в отдалении, и ему определенно было наплевать, что же я там делаю. На полу смятые пачки, пепел, бычки, разбросанные мимо пепельницы. Но когда я попыталась ее взять, Егор возник рядом и довольно грубо ее отобрал.
– Фу, как надымил. И когда курить начал?
– спросила, заодно рассматривая лицо друга. Бледный. И не удивительно, учитывая сколько он выкурил.
– С седьмого.
– Зачем?
– поморщилась.
Впервые за последнее время на лице Огурца появился намек на пародию улыбки. Улыбки с большоой натяжкой.
– За надом, мамочка.
А я почти не обиделась, прекрасно осознавая, что веду себя немного как она.