Без преград [СИ]
Шрифт:
– Во сколько за тобой заехать? Или ты сама приедешь?
А вот тут реальность обрушилась на голову подобно булыжнику с двухметровой высоты. И захотелось завыть от осознания, что я творю и какие последствия будут. Но то говорил разум. А глупое замирающее сердце твердит только одно: "Езжай, езжай, скорее, забудь обо всем".
Забудь...
– Я... не поеду домой.
– Почему?
– поинтересовался парень.
– Боишься, что твой цербер не пустит?
– Нет. Просто не хочу возвращаться. Можешь одолжить какую-нибудь майку с шортами?
– Мое шифоновое платье явно
– Это проблема, - призадумался Егор. Приценился к моей фигуре, и из-за этого взгляда болезнь расцеловывания вспыхнула но новой. "Лучше не смотри так больше" - постаралась выразить предупреждающим взглядом. А Егор точно понял все не так и смотрел с тех пор куда угодно, но только не на меня.
– Они с тебя будут падать. Лучше возьми что-нибудь из вещей мамы.
– Ты чего, я не могу рыться в чужих вещах!
– замахала руками.
– Лучше ты.
– Хм, - опять призадумался Огурец. Стоп, когда он уже успел вытащить телефон и набрать номер?
– Мам? Да, я приехал уже. Прости. Да. Не сказал бы, и ты это знаешь. Тебе нужно находиться там. Обещали на следующей неделе, как остальные закончат проект. Да. Я что звоню - мам, можно твои кое-какие вещи взять? Нике. Да. Со мной. Уеду. Да, буду к тому времени. Все, пока.
– И уже мне.
– Сказала что можешь брать все, что захочешь. Она не возражает. Собирайся, а я пока в магаз, кое-что здесь прикуплю, и вызову такси.
Еще немного постояла, вслушиваясь в шаги спускающегося по лестнице, и пошла в спальню Егоровых родителей.
Тут я была всего раз - когда мы с мелким Егорчиком играли в прятки. Помнится, повалили одно из платьев тети Жени, какое-то очень важное платье, умудрились сорвать с него часть блесток, за то оба получили на орехи. И с тех пор прятки в этом доме были под запретом. Правда, как и любые активные игры. Улыбнулась светлым воспоминаниям и открыла дверцу шкафа-купе.
Пусть не слышала обоих разговаривающих, но многое поняла. Мама Егора наверняка сейчас в больнице, рядом с мужем, готовится к операции - если Окса не соврала. А Егор приехал тайно, потому что не хотел ее беспокоить и отвлекать. Проект... то, над чем он работал в другом городе? Пальцы вытянули простую футболку. Сойдет. А вот что до странностей в поведении Егора... мозг скорее в рульку свернется, но не дойдет до хоть какого-то вывода. Не-по-ни-маю совершенно, если смотреть здраво. И надеюсь, что пойму за эти несколько дней. От вновь осознанной перспективы провести несколько дней с предметом обожания считай наедине, сердце сделало сальто и уронилось к печени, где слабо-слабо затрепыхалось. Стопка одежки упала к ногам, и, ругнувшись, пришлось наклоняться и собирать ее. Но зато заодно нашла широкие бриджи.
Переодевалась в ванной. Не стала рисковать... Егоркой. Я же на него, застань он меня в неглиже, накинусь в таком состоянии и точно зацелую до смерти. Проверяльщик...
Сборы заняли четверть часа, и то больше времени заняло ожидание такси. Егор примчался через минут пять, едва успела переодеться, покидал из холодильника что-то еще, сходил к себе в комнату. Бабки... а что бабки, они не моги уже испортить настроение. Толпа мелочи пузатой,
Машина с шашечками ловко лавировала по узким подъездным дорожкам, и как-то не появилась сомнений, к кому она направляется.
– Не вздумай еще раз лезть с поцелуями. Не посмотрю ни на что - врежу.
– Один, - не моргнув глазом, проговорил Егор.
– Чтобы окончательно проверить.
– Ну, рискни, - щедро предложила, залезая в салон. Отражающие поверхности сегодня определенно мои друзья. Глаза открывают. На этот раз противоположное затемненное стекло частично отразило то, что было за спиной. А там был многозначительно ухмыляющийся Егор, смотрящий на меня как кот на кусок мяса.
Я всегда была уверена, что ничто в этом мире не испугает меня больше, чем голый препод по географии, встреченный в сауне после попойки - где мы, конечно же, промывали кости всему преподающему составу ВУЗа. И экзамена, что был через неделю, после того запомнившегося вечера. Но, оказывается, я ошибалась.
Мы с Егорушкой одинаковыми статуями застыли на пороге только что отпертого дома.
– Говоришь, жить можно?
– робко спросила, оглядывая вздувшиеся картонные стены, местами покрытые отваливающимися обоями.
– Вроде, - с сомнением откликнулся парень, разглядывающий потолок в живописных желтых разводах. Припомнила дату последнего глобального ливня. Кажется, где-то дня три-четыре назад. Вывод: течет крыша. Только бы он не пошел снова! Подобные мысли крупными буквами отражались на задумчиво сморщенном лбу Огурца.
– А тут давно кто-то жил?
– Не знаю, - еще сильнее наморщил лоб парень.
– Бабуля должна. Вроде бы, - с большим сомнением. Оно и видно. Такое ощущение, что дачный домик забросили как минимум на год, если не больше. Запах сырости, пыль, затхлость - а это вместе с передаваемым стенами теплом снаружи создают тот еще гремучий коктейль. Сил, чтобы перешагнуть за порог, так и не находилось. Да, я избалованная неженка, признаюсь, и меня сильно пугает это место. Настолько, что уже готова бросить все и уехать.
Егорушка посмотрел на меня. Ответила ошарашенным и испуганным взглядом. Он тяжело вздохнул и... зашел. Да не просто зашел, а, побродив по помещениям, откопал некое обмотанное паутиной подобие веника и уверено потопал в самую дальнюю из комнат. Уже скоро донесся характерный шорох. Я думала, глаза уроню. Егоров зад, обтянутый клетчатыми шортами, появился в дверном проеме, и в руках действительно веник. Право-влево, право...
– Нет, Егор, ты невозможен, - пробормотала, разглядывая удивительную картину: "Добровольно убирающий мужской пол". А может, ну его, тот характер, и все же в идолы?..