Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым
Шрифт:
Анатолий Чубайс, безусловно, заметная фигура на российском политическом поле. Но на самом деле он очень лоялен. Он никогда не являлся и не является оппозиционером. Он всегда при государстве: занимался электроэнергетикой, а сейчас — нанотехнологиями. По отдельным вопросам, которые вызывают у него негодование, он высказывается, но как гражданин. Надо отдать ему должное, он, например, мужественно выступает в защиту Ходорковского. Но при этом публично не делает напрашивающихся выводов о том, что этот и подобные ему эпизоды в жизни страны не случайны, а имеют системную природу.
Более того, все мы знаем, что «Правое дело», эта имитационная партия, кремлевский гомункулус, создана при его непосредственном участии. Это значит,
Что вы сегодня, оборачиваясь назад, считаете главными вашими достижениями?
Без стеснения скажу, если перечислить все, то наберется весьма длинный список.
Прежде всего, конечно, налоговая реформа. Мы с нее начали. Уже в самом начале, в 2000–2001 годах, мы ввели плоскую шкалу налога на доходы физических лиц — 13 процентов, снизили налог на прибыль предприятий — с 35 процентов до 24, снизили так называемые социальные налоги — раньше они в совокупности составляли 36 процентов, а мы сократили до 26. Ввели упрощенную систему налогообложения для малого бизнеса, что тоже работает до сих пор. Потом, в 2003 году, мы снизили НДС еще на 2 процента.
Уже за первый год мы расшили гигантский клубок неплатежей в экономике, который копился предыдущие годы, когда и средства вроде выделялись, заказы делались, договоры подписывались и продукция производилась, но полностью государство ничего не оплачивало. И, соответственно, у предприятий накапливались долги по налогам.
Отдельная тема — многомиллиардный гособоронзаказ. Все предприятия ВПК были в долгах как в шелках, им ничего не выплачивалось, и они ничего не платили государству тоже. Эту проблему мы также решили. Это было чуть сложнее, не за один год, а за два, но все заработало.
Далее. Мало кто запомнил, что при нашем правительстве Россия из импортера вновь превратилась в экспортера зерна.
Я вот, к стыду своему, впервые об этом слышу от вас. Мне всегда казалось, что это только при царе-батюшке было, когда Россия кормила зерном всю Европу.
Для меня это была больная тема еще с советских времен, когда, работая в Госплане, я видел, как на протяжении десятилетий мы ежегодно закупали по 15 миллионов тонн зерна, в основном в США и Канаде, и на это каждый год выделялись огромные валютные средства.
Когда я стал премьером, то просто запретил обсуждать тему выделения денег на импорт зерна. Сказал: создавайте механизмы кредитования отечественных сельхозпроизводителей. Многие мои коллеги по правительству были против, считая, что сельское хозяйство — это такая черная дыра, в которую сколько ни вливай средств, все пропадает зря. Но я настоял на своем: крестьяне должны четко понимать, как и где взять кредит весной, чтобы обязательно вернуть его осенью. Я был уверен, что если государство технологически правильно организует систему кредитования, то все заработает. И в 2001 году (всего за один год!) Россия стала экспортером зерна. У нас возникла другая проблема — нехватка экспортных терминалов, предназначенных для отгрузки зерновых. Это реальный результат работы предпринимателей, когда государство не мешает, а благоприятствует ведению бизнеса.
В итоге валовой внутренний продукт России за четыре года работы нашего правительства вырос на 35 процентов. Зарплата реальная выросла на 50 процентов, а инфляция снизилась с 36 до 12 процентов.
Напомните, пожалуйста, а сколько нефть тогда стоила?
Когда мы пришли -15
Просто констатирую, что при цене на нефть, никогда не поднимавшейся даже до 30 долларов за баррель, шел стабильный экономический рост. А сейчас, когда она стоит 70 долларов за баррель, — столь же уверенный спад. Вы ничего не сказали про урегулирование внешнего долга, хотя с гордостью рассказывали про свои достижения на этом поприще, относящиеся к 90-м годам.
Вокруг вопросов госдолга всегда напускалось немало тумана, непонятного непосвященным. Не так давно в эфире «Эха Москвы» я услышал любопытную историю. Бывший советник президента Путина по экономическим вопросам
Андрей Илларионов, отвечая на вопрос о ситуациях, когда глава государства принимал решения в экономике наперекор мнению правительства и своих сотрудников, рассказал следующее. В конце 2000 года правительство Касьянова приняло решение с 1 января 2001 года в одностороннем порядке отказаться от всех платежей по внешнему долгу — не только по возврату основной суммы долга, но и по выплате процентов. Илларионов утверждает, что это решение было попыткой «некоего шантажа наших зарубежных партнеров» что оно «поставило страну на грань внешнеполитической изоляции, создало исключительно скандальную ситуацию с очень тяжелыми последствиями, в том числе с возможными санкциями по исключению страны из ряда международных организаций и другими методами» Однако Путин, прислушавшись к Илларионову, принял решение платить — вопреки мнению практически всех членов правительства и руководства своей администрации. При этом, в отличие от всех вас, Путин руководствовался тем, что международное позиционирование России, ее участие в международных организациях и вообще в международном сообществе, является критически важным для нашей страны и нашего народа.
Неужели вы и впрямь утратили ориентацию в пространстве и собирались напрочь отказаться от всех долговых платежей? Если да, то зачем, с какой целью?
Вообще-то, Илларионов привел весьма яркий пример того, как президент Путин принимал некоторые важные государственные решения. Но уместно отметить, что в данном конкретном вопросе его действительно поддерживал, вольно или невольно, только один человек — советник Илларионов. Я хочу верить в то, что Андрей Николаевич уже многое переосмыслил, включая и этот эпизод. За последние 2–3 года он очень изменился, по существу, без боязни вскрывает многие негативные стороны режима Путина — Медведева. Илларионов профессионально аргументирует и доказывает, почему этот режим неприемлем для России. А тогда…
А что тогда? Договаривайте.
Путин использовал Илларионова в качестве вспомогательного инструмента в одном из самых первых моих с ним политических споров. Причем цена этого спора для страны была ни много ни мало около 5 миллиардов долларов.
Заинтриговали. Раскройте, пожалуйста, поподробнее, о чем идет речь.
Вернемся к первому после дефолта 1998 года саммиту «Восьмерки» в Кельне в июле 1999 года. Тогда по просьбе президента Ельцина канцлер Герхард Шредер, только вступивший в должность, в числе других лидеров G-7 поддержал политическое решение о глубокой реструктуризации советских долгов, лежавших тяжелым бременем на молодом Российском государстве. В течение года это решение было практически трансформировано в следующие условия: списание трети долга и рассрочку оставшейся его части на 30-летний период. Это фактически означало, что каждый доллар долга бывшего СССР уменьшался до 20 центов.