Без Сна
Шрифт:
Сиерра наклоняется вперёд.
— С их происхождением, берущим начало в магии, Тунеядцы часто очаровывают околдовывают что-то, чтобы создать связь между собой и выбранным Оракулом. Смит когда-нибудь давал тебе что-то? Что-то, о чём он тебе говорил?
— Да. — Я засунула руку в карман, и мои пальцы задели как монету, так и ожерелье
Но они сомкнулись вокруг монеты.
Отчасти, я не хочу отказываться от ожерелья. Ещё нет. Оно спасло меня, но что более важно, это даёт мне доступ к другим моим силам. К тем, о которых я не должна знать. Я не готова вернуть их.
Поэтому
— Завораживает, — шепчет она. — Не монета, а блестящее ядро, которое ты видишь посередине. Он, должно быть, сам заколдовал это. Она вздыхает, а затем говорит: — Я надеялась, что он мог бы дать тебе хрустальный кулон.
— Почему? — спрашиваю я, стараясь выглядеть незаинтересованно.
— Он мой. Я предполагаю, что технически он может быть твоим сейчас. Это то, что мы использовали, когда были моложе. Когда моя битва с Смитом закончилась, ожерелье исчезло. Я не знаю, взял ли он его, или кто-то другой нашёл его. Честно говоря, я не уверена, что даже Смит понимал, насколько это важно. Это исключительно мощный фокусный камень, который усиливает все способности, которые мы, Оракулы, больше не используем. — Она сжимает губы. — Это может не иметь для тебя никакого смысла.
Но это так. Это всё объясняет. Как у меня получилось прыгнуть в свою сверхъестественную область в ту ночь, когда я загнала Смита в угол. Как я смогла отбить атаку в своём видении ночью, когда Смит попытался убить Клару. Это ожерелье спасло мою жизнь в первую ночь, когда я вошла в мир Смита. Но я ничего не говорю.
— Скажешь ли ты, как Джейсон-Смит связался с тобой? — спрашивает она
Часть меня хочет сказать «нет». Мне стыдно и я растерянна, что меня так легко добрался ко мне. Но тогда кто бы лучше понял, чем Сиерра? Поэтому я начинаю с самого начала — с видением смерти Бетани — и я ей всё рассказываю. Все, что я сейчас понимаю, я должна была сказать ей раньше.
Всё, что я хотела рассказать ей ещё две ночи назад — но Смит не разрешил мне.
— В последние несколько дней всё словно сошло с ума, — говорю я. — У меня были эти странные видения, я была покрыта кровью, ты и мама и Линден мертвы. Что это было?
— Тунеядец начинает с того, что проникает в твой разум — Моё лицо вспыхивает; Я сделала это полностью по своей воле. — И тогда он должен сломать тебя. Смит, очевидно, пытался это сделать, убив людей, с которым ты была близка, но я думаю, что он также попытался сотворить хаос. Чтобы ты задавалась вопросами до тех пор, пока ты буквально не сошла бы с ума.
Она говорит это так спокойно, но я действительно была на грани этого безумия и даже сейчас — в этой удобной комнате, и когда Сиерра обнимает меня за плечи — меня это пугает.
— У меня было видение, что я убиваю своего друга.
— Вероятно, он просто придумал его. Только он попадает во внутрь, у Тунеядца появляется огромная власть над тобой Я должна была подготовить тебя. Научить тебя. — Она вздыхает. — Шарлотта, я знаю, тебе это не понравится, но мне нужно привлечь Cестёр.
— Зачем?! — Я не готова к этой таинственной
— Я провела много месяцев после того, как избавилась от Смита, очищая свою сверхъестественную область.
— Что ты имеешь в виду, очищая?
— Ты оборвала силу Смита, но твой мир всё ещё держит его мёртвый мир. Один из лидеров Дельфы вошёл в мою сверхъестественную область со мной и показал мне, как уничтожить то, что осталось, и восстановить мой купол.
— Но ты знаешь, как; разве ты не можешь показать мне, как это сделать? — отчаянно спрашиваю я.
— Не без фокусного камня, — мягко говорит Сиерра. — Мне придётся взять на время один у них. И я должна буду сказать им, для чего.
Я сжимаю зубы и отворачиваюсь. Сёстры или мой секрет? Что важнее? Через несколько секунд я снова опускаю руку в карман и вытаскиваю потускневшее ожерелье. Я держу его на ладони и ничего не говорю. Сиерра взволнованно смотрит на него и я не могу прочитать эмоции на её лице. Я не знаю, чего ожидать. Гнева? Предательства?
Она тянется, но, прежде чем её пальцы успевают коснутся его, я закрываю ладонь и оттягиваю её назад, прижимая ожерелье к груди. Я не могу отдать его. Не сейчас.
Она долго и тяжело смотрит на меня.
— Оно сейчас моё, — прошептала я. — Он дал это мне.
Я ожидаю, что она будет спорить, требовать его обратно. Но через несколько секунд она просто вздыхает и говорит:
— Есть ли что-нибудь ещё, что ты хотела бы мне рассказать?
— Нет. Да! — Я глубоко вздохнула, а затем просто выпалила: — Я не хочу быть Сестрой. Ещё нет, — говорю я. После всего, что я видела, всё, что я сделала, я не уверена, что смогу жить по их правилам.
Она молча смотрит на меня. Проходят секунды. Может быть, даже больше чем минута. Затем она кивает.
— Ты заслуживаешь того, чтобы сделать такой выбор. Но, можем ли мы заключить сделку?
Я смотрю на неё, но ничего не говорю.
— Отложишь ли ты это решение до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать лет, и ты будешь иметь на это право?
Я думаю о том, сколько я лгала ей за последние три недели. Может быть, я должна ей это.
— Хорошо, — прошептала я. Потом добавила: — При условии, что ты покажешь мне, как очистить сверхъестественную область, не вовлекая их.
Она улыбается, но это грустная улыбка.
— Договорились. Однако, прежде чем мы начнём — и мы не собираемся начинать сегодня, — говорит она, выглядя очень уставшей, — я хочу, чтобы ты поняла, что когда ты пустишь меня в свою сверхъестественную область, ты дашь мне тот же доступ и силу, что ты давала Смиту. Я не собираюсь скрывать этот факт от тебя. Каждый раз, когда ты разрешаешь вход туда, ты даёшь главный ключ, так сказать. И нет способа вернуть его, не навредив этому человеку, как мы обе это сделали со Смитом. Несмотря на то, что я доверяю ей в том, что она не использует его, одна из самых старших сестёр имеет доступ к моей сверхъестественной области, та, что помогала мне восемнадцать лет назад. Если бы я уничтожила ключ, она стала бы такой слабой, что почти наверняка умерла бы.