Без страха и сомнений
Шрифт:
Он положил перед собой лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу.
– Сэр Нолтон Карстэрс – вполне безобидный джентльмен.
– Великолепная рекомендация!
Сейбер вывел имя на листе.
– Он тебе понравится…
– Никто мне не понравится! – Он почувствовал, что она подошла к нему сзади. – Ты прекрасно знаешь, что никто мне тебя не заменит.
– Элла, прошу, перестань.
– Почему бабушка именно тебе поручила искать мне жениха.
– Ее поступки всегда непредсказуемы. Это можно
– Он не был священником. Он не давал клятву.
– И тем не менее, – терпеливо продолжал Сейбер, – он был священником вo всем, кроме этого. Ему не приходилось вращаться в обществе. А сейчас они с Джастиной счастливы и живут в Шотландии со своей семьей. Разве я не прав?
– Прав, – промолвила она, остановившись у него за спиной. – Я уже сказала им, что нам лучше вернуться домой.
Сейбер глубоко вздохнул.
– Я думаю, бабушка попросила меня помочь в этом деле, потому что, по ее мнению, я хорошо знаком с теми, кто может стать для тебя подходящим мужем.
Она положила руку ему на плечо.
– Это ложь, мой дорогой, – тихо сказала она. – Что ж, продолжай работу над списком – по крайней мере он понравится вдове. Она желает мне добра, я знаю. Она всегда меня защищала, хотя я – никто.
– Нет, ты особенная, не такая, как все. – Он накрыл ее руку своей ладонью. – Судьба тебя не баловала, Элла. Но ты самая прекрасная из женщин, и любой мужчина будет счастлив взять в жены такое сокровище.
– Только не ты, – сказала она и убрала руку. Остановившись у бюро, она рассеянно потрогала медную коробочку. – Продолжай список, Сейбер.
Он посмотрел на коробочку в ее руках, борясь с желанием вырвать ее у Эллы.
– Ты запачкаешь пальцы.
Элла открыла крышку коробочки и негромко рассмеялась:
– Ой, это же коллекция пуговиц. У меня тоже было много пуговиц, когда я… Мама собирала их и давала мне поиграть. Мне они очень нравились, и только став взрослой, я поняла, что это были пуговицы от одежды тех, кто приходил в тот дом.
– Элла… не говори об этом.
– Боль уже прошла. Все забылось.
Забылось? Как можно такое забыть?
– Откуда они у тебя? Они… от военных мундиров? Сейбер не мог заставить себя посмотреть на пуговицы.
Он вновь принялся за список.
– Да, пуговицы военные. Так, сувениры.
– А ты, оказывается, коллекционер, – заметила девушка. – Не знала тебя с этой стороны. Но они… они почти все одинаковые.
– Одинаковые? – Пуговицы были срезаны с мундиров убитых солдат его полка. – Не помню, откуда взялись. Надо будет сказать Бигену, чтобы выбросил их. – Нет, он будет хранить их до конца своих дней.
Элла закрыла коробочку и положила на место.
– Ненавижу Лондон.
– Я
– Тогда зачем ты здесь?
Да потому, что здесь он может оставаться неузнанным.
– Я привык к Лондону.
– А как же Шиллингдаун? Кто управляет твоим поместьем?
– Мой поверенный.
– Тебе не нравится твоя усадьба?
Поместье напоминало ему о мечте иметь семью, жену, детей. И только Эллу он хотел видеть рядом с собой, но им никогда не суждено быть вместе, даже если он забудет прошлое – ее и свое.
– Сейбер?
– Мне нравится Шиллингдаун. Когда-нибудь я туда вернусь. Я и сейчас его навещаю иногда.
– А я бы хотела жить в Керколди.
– Прелестное поместье. Тебе нравится жить в охотничьем домике?
Она рассмеялась. Ее смех завораживал Сейбера. Он улыбнулся против воли.
– Я обожаю этот домик, – сказала она. – Ты его не видел, но это самый необычный и уютный домик в мире. Папа с мамой его тоже очень любят. Кроме того, он расположен совсем рядом с замком, где живут Арран и Грейс с детьми. Да, мне нравится там жить.
– А Эдинбург? Ты любишь там бывать?
– Да. На Шарлотт-сквер всегда полно людей, звучит музыка.
– И ты ни разу не встретила там какого-нибудь молодого щеголя, который пленил бы твое сердце? Ты могла бы жить с ним счастливо в своей любимой Шотландии.
– Нет.
Сейбер почувствовал радостное облегчение, услышав ее твердый ответ.
– Когда-то я рассказывала тебе о папе и о том, как он спас нас с Максом.
Сейбер чуть было не сказал ей, что не хочет сейчас касаться этой темы.
– Да, я помню.
– Ты знаешь, меня продавали с аукциона в том доме. В том доме, где у моей матери и дяди была комната.
– Тебе не стоит говорить о прошлом сейчас.
– Когда моя мама была молода, а денег не хватало, она… Она работала по дому.
Девушка рассказывала это, не подозревая, что ему было почти все известно о ней, о многом он сам догадался.
– Меня водили перед собравшейся публикой…
– Нет, Элла. Ни слова больше Тебя жестоко использовали.
– Мы оба изведали страдания, Сейбер. Неужели этого недостаточно, чтобы стать ближе друг другу? Чтобы утешать друг друга, заботиться друг о друге?
Такая нежная, добрая. Ей ничего не известно о его теперешней внутренней сущности.
Зашуршав юбками, она опустилась на колени подле его кресла.
– Мне бы так хотелось заботиться о тебе, Сейбер.
– Спасибо за заботу. – Он не может позволить себе смягчиться.
Прохладная ладонь легла на его щеку.
– Ты чего-то недоговариваешь, верно? – промолвила она. – Ты думаешь, мне все равно, меня это не касается?
Его затопила волна нежности к ней. Он накрыл ее руку и поцеловал в ладонь.