Без суда и следствия
Шрифт:
— Вы к нам?
— Учителя нет?
— Нету! Кадров не хватает, — сказала бойкая девятилетняя девчонка.
Десять пар глаз уставились на меня. Я вошла в класс, прикрыв за собой дверь.
— А вы кто? — спросила девчонка.
— Да я, собственно, хочу вас кое о чем спросить.
— Вы из милиции или журналистка?
— Почему так думаешь?
— А к нам все время ходили то журналисты с камерами, то из милиции, все про Диму спрашивали. Вы тоже про Диму?
— А почему вас так мало?
— А урока ж нет, остальные ушли. Мы те, кому ехать далеко. Так вы про
— А вы Алешу с Тимуром любили?
Мой вопрос застал их врасплох, и мальчик в очках сказал серьезным тоном:
— Мы их помним.
— Вы обязательно должны их помнить, — так же серьезно сказала я, — есть вещи, которые нельзя забывать.
— Вы не из милиции, да? — спросил еще кто-то.
— Нет, не из милиции, и я не журналистка.
— А я знаю, кто вы, — вдруг вмешалась маленькая девочка с двумя косичками, в скромном платье, тихо сидевшая в углу. — Вы жена Андрея.
Дети обернулись к ней, она покраснела:
— Я видела ваш портрет в журнале, вы в жизни такая же.
И это несмотря на косынку и весь мой маскарад! Да, с детьми определенно опасно иметь дело. Я растерялась.
— Да вы не бойтесь, мы вас не сдадим, мы ж не шестерки какие-то, — сказала бойкая девчонка, — мы ж знаем, что вас ищут.
— Ну да, — сказал мальчик в очках, — мы не верим, что Андрей их убил. Не верим и никогда не поверим. Андрей не такой. Его расстреляли?
— Еще нет. Через месяц.
— И ничего сделать нельзя?
— Пока не знаю.
— А если мы расскажем вам то, что в милиции не сказали, вы его спасете? — спросила тихая девочка с косичками.
Я посмотрела на десять пар детских глаз и сказала:
— Спасу.
— Знаете, почему мы решили, что это не Андрей убил? — спросил мальчик в очках.
Они называли моего мужа очень ласково, просто по имени — Андрей.
— Дима хотел рассказать все Андрею. Мы не знали, кто за ним ходит, он нам ничего не говорил, но догадывались, что с ним что-то нехорошее происходит. Он был раньше нормальный, а теперь, если кто подходил к нему неслышно или со спины, начинал кричать. Если до него кто-то дотрагивался — дрожал всем телом. Они ходили втроем — Дима, Алеша и Тимур. Когда нашли Диму, мы играли в школьном дворе. Лешка ревел, а Тимур сказал: «Мы знаем, кто это сделал». И добавил: «Жаль, что он ничего Андрею не успел рассказать. Андрей бы помог. Ему только Андрей помочь мог, никто больше». Потом они ушли содвора и больше не появлялись, а через день их нашли. На Белозерской. А в мае мы ездили на Белозерскую с экскурсией — там есть военная батарея. Мы три дня жили в поселке и облазили весь лес вдоль и поперек.
Экскурсии организовал наш классный с каким-то мужиком из коммерческой фирмы.
— Андрей ездил?
— Нет. Только классный и тот мужик. Вернувшись, мы рассказывали о поездке Андрею, и Андрей сказал: «Вот здорово, а я ни разу в жизни не был на Белозерской».
— А к классному как вы относитесь?
— Никак. Он хитрый, изворотливый и жутко злопамятный. С ним лучше не связываться. Он всегда делает так, как ему надо. Он Димку не любил, зуб на него имел, потому что Димка когда-то давно его обхамил. Все время Димку к директору
— А тот мужик?
— Его классный привел, сказал, что его приятель — президент коммерческой фирмы и в целях благотворительности оплатит и организует нам поездку на Белозерскую. Мы ехали туда на импортном автобусе.
— Как его фамилия? Как он выглядел?
— Высокий, черный такой. Глаза злые, уши торчат. Морда белая. Фамилия со страной связана: Норвегии… Швецарин… Швеции… Финляндии… Да, вот: Филядин.
— И классный сказал, что это его приятель?
— Да. Они, мол, много лет знакомы, и его друг занимается благотворительностью.
— А Дима ездил? Тимур с Алешей?
— Все ездили.
— И познакомились с этим мужиком?
— Конечно, как и мы все.
В коридоре послышались шаги, мы замолчали. Дети были безумно счастливы-тем, что участвуют в таком таинственном приключении.
— Ну, мне пора идти. Спасибо вам.
— Мы помогли?
— Очень. А вы не помните, чьей идеей была поездка?
— Сикорова! Он все время только и говорил о том, как хорошо он придумал.
На прощание какой-то мальчик (он молчал на протяжении нашей беседы) крикнул:
— Так вы спасете Андрея? Мы без него скучаем!
И я повторила:
— Спасу.
Дети не понимали, что такое смерть.
Я вышла из школы. Кровь стучала в висках: Филядин — Сикоров, Филядин — Сикоров. Сикоров знаком с Филядиным. Неужели Сикоров поставлял мальчиков из школы Филядину? Сикоров — в этой банде. Тогда почему он не выдал меня убийце?! Я не сомневалась, что со временем найдется ответ и на этот вопрос. Я бродила по улицам, пытаясь разобраться в своих мыслях. Начинало темнеть.
Дверь в квартиру Вики была приоткрыта по-прежнему. Вика так же лежала на кровати, запрокинув голову. Правда, теперь дышала она тяжело, с присвистом и, кажется, вставала (каким бы нереальным это ни было). Тапки лежали на середине ковра, а стул возле стены был перевернут. Я обошла всю квартиру и решила спрятаться в стенном шкафу в коридоре. Шкаф находился в передней, прямо напротив распахнутой двери — из него все было видно и слышно. Я влезла внутрь, забилась среди каких-то тряпок, прикрыла за собой дверцу, оставив только крошечную щель, и принялась ждать. Но уже через пару секунд (влезла в шкаф вовремя) послышался скрежет ключа в замке. Входивший не знал, что дверь открыта, поэтому сначала запер квартиру, потом долго ругался, потом наконец до него дошло. Голос, произносящий ругательства, показался мне знакомым.
А вскоре я разглядела лицо человека, входившего в квартиру. Чтобы не вскрикнуть (потрясение было огромным), я закрыла рот рукой. Он сразу же бросился в комнату, принялся трясти за плечи Вику и закричал:
— Он здесь был? Отвечай! Он уже здесь был?!
И тогда она чуточку приподнялась, прохрипев:
— Никого… не… бы… ло…
Он ударил ее наотмашь:
— Сука! Ты проглотила все сразу! Ведь было же на несколько дней!
— Не твое дело…
— Если я узнаю, что он был здесь и ты ему сказала, я тебя убью!