Без ума от герцога
Шрифт:
— Да. Если дело обстоит именно так, лучше меня никого не найти.
Джек вытаращил глаза, Миранда смотрела на герцога с лукавой улыбкой.
— Тогда давайте это обсудим, ваша светлость. — Она кружила вокруг него, словно кошка. — Допустим, вы женитесь на ней. И она переедет сюда. Где она будет спать? В вашей постели или в покоях, которые вы держите запертыми, как склеп?
«В моей постели», — подумал он, и эта мысль сразила его с той же силой, что и кулак Клифтона.
Осознав
Он хотел леди Стэндон.
Но признаться в этом не решался. Это слишком личное, слишком много для него значит.
А что, если она не захочет делить с ним ложе?
Что до старой комнаты Ванессы… Эта комната давила на него, будто сами стены все еще хранили тайны, которые его жена открыла на смертном одре. Тайны, которые разрушили память о его недолгом браке.
«Если Элинор выйдет за меня, все будет по-другому».
Откуда такая уверенность?
— Она может выбрать, что пожелает, — заявил он. При мысли, что придется открыть комнаты Ванессы и войти в ту спальню, Джеймс похолодел. — Комнаты, которые выходят в сад, замечательные. Миссис Окстон их проветрит.
— Прекрасная идея, Паркертон, — согласилась Миранда. — Тогда вы будете жить вполне комфортно. Надо снять с мебели чехлы, и все будет в полном порядке.
— А теперь разве не так? — рассердился Джеймс.
Миранда остановилась перед ним.
— Вы не будете знать самое главное о вашем браке.
— И что же это? — Он скрестил руки на груди.
— Почему она вышла за вас.
Это поразило его в самое сердце.
Именно поэтому он избегал новой женитьбы.
Да и как он мог узнать правду? С Ванессой он ее не знал.
И все-таки он не собирался обсуждать это с Мирандой.
Лучше перейти в быстрое наступление, чем вязнуть в этом болоте.
— Уверен, что леди Стэндон выйдет за меня. — Джеймс поднялся и принял привычную величественную позу. — Оглянитесь вокруг, мадам, это не трущобы Севен-Дайалс.
Эта комната, как и остальные в городском доме герцога, была ошеломляюще элегантной. Золоченые карнизы, пол из итальянского мрамора, турецкие ковры, парчовые шторы. Никаких сквозняков, никаких каминов. Самая лучшая мебель, которую можно приобрести благодаря деньгам и хорошему вкусу.
— Таков ваш ответ? Если бы все это было так важно, вы оказались бы первым в ее списке? — не унималась Миранда.
— Простое упущение, — ответил Джеймс, хотя не думал так.
— И это все, что вы хотите, ваша светлость? Благодарную жену? Ведь все эти годы вы не задумывались о браке.
Благодарная жена? Эти слова разозлили Джеймса. Ему казалось, что он слышит крики Ванессы.
«Я должна выйти за Паркертона!
Но она говорила не с ним. В горячечном бреду она признавалась призрачному возлюбленному, который все еще владел ее сердцем.
Стряхнув эхо прошлого, Джеймс сказал:
— Возможно, удар Клифтона открыл мне новые перспективы.
Он чувствовал себя по-другому. Весь его внутренний мир стал другим.
С тех пор как он встретил ее…
Но Миранда стояла на своем.
— Вы не думаете, что леди Стэндон заслуживает мужчины, который воспламенит ее сердце? И разве вы не заслуживаете того же самого? — Подавшись вперед, она ткнула его в грудь. Буквально пронзила сюртук пальцем. Совсем как та фурия, которая служит экономкой у леди Стэндон. — Я думала, что человек в вашем положении хочет большего. Гораздо большего.
Большего? Что это значит?
Джеймс понятия не имел, о чем говорит его невестка.
Но в нем вспыхнуло подозрение.
Он хотел, чтобы его имя было в этом чертовом списке. И первым. Он хотел, чтобы Элинор смотрела на него так, будто он единственный в мире способен спасти ее.
Миранда резко повернулась и, разъяренная, вылетела из комнаты.
Джеймс и Джек не двигались, опасаясь, что у нее появятся еще какие-нибудь аргументы, и она вернется читать им нотацию. Точнее, Джеймсу.
Но Миранда торопилась вверх по лестнице, и когда была достаточно далеко, Джеймс повернулся к брату.
— Извини, Джек.
Джек, к удивлению Джеймса, покачивался на каблуках и улыбался.
— Извинить? За что?
— За то, что так разгневал твою жену.
— Это? Это всего лишь прелюдия, — рассмеялся Джек.
Джеймс сквозь открытую дверь посмотрел на лестницу.
— Хочешь сказать, что она еще больше разъярится?
— Временами она бывает не в духе. — Джек подошел к брату и хлопнул его по плечу.
Джеймс видел этот дружеский жест у других, но Джек по отношению к нему прежде этого не делал. Их положение в жизни, титул Джеймса и прошлая беспутная жизнь Джека всегда создавали между ними огромную дистанцию, но сейчас все внезапно переменилось.
Джеймс переменился.
— Это мне следует благодарить тебя, Паркертон. — Джек направился к двери.
— За что? Я разозлил твою жену.
— Знаю. — Джек снова озорно улыбнулся. — Пожалуй, поднимусь наверх и воспользуюсь ее настроением.
Он подмигнул и радостно помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
Тут до Джеймса дошло, о чем говорил Джек, и чем он собирается заняться, поднявшись наверх.
Среди бела дня и под крышей этого дома.