Без ума от герцога
Шрифт:
— И что вы тогда сделаете? — произнес густой голос. Мужчина тряхнул лорда Льюиса, как терьер крысу.
Элинор подняла глаза.
Сент-Мор!
Как она и подозревала, он не просто деловой человек, посвятивший себя бумагам и цифрам.
Сейчас в нем не было ничего заурядного.
Джеймс вышел из дома без всякой цели (если не считать желания оказаться как можно дальше от своего брата и невестки), оставив бедолаг Ричардса и Уинстона в полном недоумении — тщательно расписанный ими план
Но сейчас встреча в спортивном клубе для джентльменов казалась Джеймсу излишней. На этой неделе он много раз дрался, причем без платы за удовольствие быть поколоченным.
Он шел через парк вокруг Мейфэра, преследуемый словом, которое его невестка бросила ему, как перчатку.
Больше!
Слово дразнило его с каждым скрипом сапог.
Джек и Клифтон — живое доказательство того, что заявление Миранды не просто слова. Они узнали суть этого таинственного «больше», ухватили свой шанс и теперь жили, как пресыщенные султаны. Больше! Джеймс тряхнул головой и остановился. Он понятия не имел, где находится, пока не увидел надпись на столбе.
Бонд-стрит.
Он улыбнулся и повернул направо. Теперь он точно знал, где находится, но вдруг передумал вернуться на Кавендиш-сквер знакомым маршрутом.
На этих улицах полно магазинов и дам.
Тут и матроны. И дебютантки со своими матушками. Богатые графини и заносчивые маркизы с подругами и компаньонками. Как хвост блистающей кометы, за ними тянутся горничные и лакеи.
Так вот чем они занимаются днем, подумал Джеймс, надвинув поглубже шляпу, чтобы его никто не узнал.
Впрочем, это вряд ли возможно, поскольку он в сюртуке Джека и на торговой улице.
Герцог Паркертон никогда не делал покупок.
Этим занимался Ричардс, а когда Джеймсу самому нужно было принять решение, торговцы приходили к нему домой.
Но здесь был весь свет, прогуливаясь от магазина к магазину, чтобы сделать свой собственный выбор из множества предложений, что непросто, как считал Джеймс.
Это захватывающее занятие, так, по крайней мере, он думал.
Но в его размышления ворвался злобный голос, доносящийся от соседнего магазина.
«Не задирай нос».
Покупатели держались поодаль от этой отвратительной демонстрации дурных манер.
Джеймс услышал достаточно, даже прежде чем увидел объект неудовольствия мужчины. Когда он заметил леди, к которой были обращены эти грязные угрозы, В глазах у него потемнело от гнева, а кулаки сжались так, как никогда не сжимались на ринге в спортивном клубе.
Да как он смеет…
— Несколько ночей в Ньюгейтской тюрьме напомнят тебе о твоих обязанностях! — кричал мужчина, привлекая внимание проезжающих в повозках и экипажах. — А если этого будет недостаточно, я…
—
— А-а-а-й-а! — захрипел мужчина, вцепившись в его руку.
— Я тоже так думаю. — Встряхнув, Джеймс отпустил мужчину, и тот упал на землю.
Побагровев от ярости, он вскочил. Хоть он был гораздо ниже Джеймса и, судя по цвету лица и красным прожилкам в глазах, пьяница, это его не удержало.
— Как вы смеете! Да вы знаете, кто я такой?
— Не знаю, и знать не желаю. — Джеймс расправил плечи. Но сейчас герцогский титул, который обычно отделял его от подобных типов, ему не помощник, а противник не собирается отступать.
— Я лорд Льюис и не позволю, чтобы на меня бросались на улице. Вам это так не пройдет. — Он потряс кулаком перед носом Джеймса.
Льюис? Ах да, это отвратительный отчим леди Стэндон.
Теперь Джеймс понял преимущество езды в карете. В Лондоне столько подонков, с которыми нужно разобраться!
— Мистер Сент-Мор, пожалуйста, не трудитесь, — произнесла леди Стэндон. — Я могу…
— Помолчи, — рыкнул на нее мужчина и повернулся к Джеймсу: — Что до вас…
С Джеймса было довольно. Схватив мужчину за плечо, он швырнул его на проезжую часть в кучу навоза.
Зеваки одобрительно зашумели. Барону не оставалось ничего другого как убраться прочь под насмешки толпы.
На какой-то миг Джеймс испытал удовлетворение от собственного дикого поведения. Он только что швырнул человека на дорогу!
И вместо того чтобы ужаснуться своему поведению, он чувствовал странную, опасную дрожь в жилах.
Но даже это бледнело перед тем, что леди Стэндон скользнула к нему, и ее рука сейчас лежала на его рукаве.
Джеймс замер, боясь шевельнуться, ведь она пришла к нему, выбрала его и породила в нем дрожь иного рода.
— Мистер Сент-Мор, что вы натворили? — с трепетом спросила она.
— Полагаю, спас вас, — расплылся в улыбке Джеймс. — Это часть моей работы, разве вы не знали?
— Нет, не знала, — едва заметно улыбнулась она. — Но должна сказать, ваша работа… весьма впечатляет.
Джеймс взглянул на нее. Леди Стэндон заигрывает с ним? Смотрит на него с симпатией и с некоторым любопытством?
Джеймс вдруг понял, как прекрасна жизнь повесы.
— Вы пострадали? — спросил он. Нет ничего особенного в том, чтобы напомнить леди, что он спас ее. Джеймс положил свою ладонь на ее руку, чтобы удержать на месте.
Ему нравилось покровительствовать ей.
— Пострадали только мои нервы, — сказала леди Стэндон, не делая попытки высвободить руку или отойти.
Или нарушить странное единение, окутавшее их.
Она смотрела в его глаза, и весь Лондон таял вдали.