Без ума от герцога
Шрифт:
Элинор покачнулась. Он заигрывает с ней.
«Надеюсь, да».
— В таком платье, леди Стэндон, — он заглянул ей в глаза с такой настойчивостью, что ее охватила дрожь желания, — ваш список вам не понадобится. Думаю, у вас отбоя не будет от поклонников.
Невозможно сосредоточиться, когда он смотрит на нее так и говорит ей такие слова.
Она услышала только про поклонников. Ей грезилось, что он берет ее на руки и уносит в какой-нибудь укромный альков, в библиотеку,
— Что касается моего списка… — с трудом проговорила Элинор.
— Вы хотите сделать парочку дополнений? — улыбнулся Сент-Мор.
— О нет. Но я сегодня вечером наверняка встречу Лонгфорда…
— С-сегодня? — запнулся он.
— Да, на маскараде у Сетчфилда.
— Он состоится сегодня?
— Да. Мне из надежных источников известно, что герцог там будет. И нас представят друг другу, поскольку подобные мероприятия не слишком официальны.
— Но, миледи…
— Я понимаю, что это довольно поспешно, и не ожидаю, что вы соберете информацию об этом человеке к сегодняшнему вечеру.
— Не думаю…
— Меня просто представят ему, Сент-Мор. Вы деловой человек и чересчур осторожны. Вам следует доверять женской интуиции в подобных делах.
— Это просто…
— Я знаю, маскарад с костюмами и всем прочим вряд ли лучшее место, чтобы произвести впечатление.
— Да, вид может быть совершенно обманчив, — произнес Джеймс. Он повернул взгляд к пурпурной ткани, но на самом деле не смотрел на нее.
Элинор понятия не имела, что привело его в столь мрачное настроение, и как ни в чем не бывало продолжила:
— Возможно, герцог влюбится в меня с первого взгляда и увезет в Гретна-Грин. Тогда все мои проблемы разрешатся, и вам не придется утруждать себя моим деликатным делом.
— Это совсем не так…
— Да-да, я знаю. На балу у Сетчфилда всегда случаются скандалы… как в прошлом году. Герцогиня Холлиндрейк в бальном зале подстрелила пирата.
— Лучше бы застрелила…
— Простите, что? — спросила Элинор. О чем это он? У Сент-Мора такой вид, будто он собирается швырнуть на землю очередного барона.
— Нет, ничего. Я просто подумал о времени.
— Да, я разболталась, а вы должны закончить покупки и дела. Другие, клиенты и все такое.
— Для меня нет ничего более важного, чем ваше благополучие, миледи. — Сент-Мор коротко поклонился.
Элинор почувствовала, что краснеет.
— Вы, полагаю, говорите это всем девам, которых спасли.
— Только тем, кто этого достоин, миледи.
Он, кажется, хочет уйти, но Элинор не хотела его отпускать.
— Сент-Мор!
—
— Я бы хотела…
— Чего бы вы хотели, миледи?
«Скажи ему. Скажи ему все…»
— Ничего, сэр. Просто одно из моих глупых мечтаний.
Вроде желания увидеть, как он посмотрит на нее, если она наденет платье, сшитое из этого пурпурного бархата.
Элинор оторвала от него взгляд, приказывая себе оставить эти видения ради сестры.
Это оказалось легко сделать, когда ее взгляд упал на ценник, прикрепленный к ткани.
— О Господи! — вырвалось у нее.
— Что такое? — Он глянул через плечо, явно не замечая того, что видела она.
— Цена, — ответила она. — Пожалуй, эта ткань слишком дорогая для моего бюджета.
— Да?
— Разве вы не видите? — Элинор указала на ценник. — Цена умопомрачительная.
— Не знаю, — признался он. — Я думал, леди не обращают на это внимания.
— Когда есть кому оплачивать счета, — сказала она. — Мои счета больше некому оплачивать. — Наклонившись ближе, Элинор прошептала: — Холлиндрейк пригрозил закрыть наши расходы. Вернее, герцогиня. Похоже, возвращаются прежние времена.
— Прежние времена?
Она рассмеялась над его озадаченным видом:
— Если хотите знать, я довольно скромного происхождения. Благородного, но скромного. Когда мой отец умер и его титул перешел к другому, для нас с матерью и сестрой мало что осталось. Мать снова вышла замуж, но мой отчим не отличается щедростью.
— Лорд Льюис?
— Да, он самый. — Она вздрогнула при мысли об этом ужасном человеке.
По правде говоря, лорд Льюис был расточительным, когда речь шла о его собственных удовольствиях. Одевать двух падчериц? По его мнению, это пустая трата денег.
— Моя мать умела обращаться с иголкой и ловко переделывала платья. К счастью, их был полный шкаф, мой отец любил, чтобы мама красиво одевалась. — Элинор улыбнулась, вспоминая шелка и парчу, часы, проведенные за примеркой нарядов матери.
Так продолжалось, пока платья не обнаружил лорд Льюис и не продал, чтобы, заплатить карточные долги.
— И все-таки я утверждаю, что этот цвет вам очень пойдет, — сказал мистер Сент-Мор.
Элинор про себя согласилась, но ничего не сказала и опустила глаза, она не доверяла себе и не могла посмотреть на Сент-Мора в этот момент.
Совсем некстати ее взгляд упал на его рукав, истончившуюся на локте ткань, потертые манжеты.
Они были сильно поношены.
Как те платья из вторых рук, которые ее мать ухитрялась покупать и переделывать для нее и Тии.