Без ума от герцога
Шрифт:
Тию его ирония не смутила.
— Согласна, мистер Сент-Мор. Элинор, ты должна поехать. Ты не можешь отменить пикник, тем более что мистер Сент-Мор из-за меня так хлопотал и потратился.
— Ваша сестра права. Отмена нашей поездки разобьет мне сердце. — Сент-Мор заложил руки за спину, вид у него был совершенно удрученный, если бы не вспыхивающие в глазах искорки.
«Нашей поездки! Вдвоем!»
— Ведь вам хочется провести день за городом, леди Стэндон?
— Да, но…
— И ваши собаки
— Да, но…
— Тогда не вижу проблем. Вам просто нужно взять накидку и шляпку, и мы отправимся. — Он подал ей руку и улыбнулся.
Именно так. Сбежать с мистером Сент-Мором.
Сердце Элинор учащенно стучало в груди.
— Сэр, вряд ли это прилично… — Она посмотрела на Минерву в поисках поддержки. Но ее подруга не поднимала глаз от рукоделия. И это Минерва! Женщине, которая всю жизнь жила понятием о приличиях, нечего сказать об этом непристойном предложении?! — То есть… мы не можем поехать без…
— Без чего? — спросил он, совершенно не улавливая сути.
— Без компаньонки, — прошептала Элинор.
— Уверен, что буду вести себя прилично, но если вы опасаетесь, что не сможете… — наклонившись, прошептал он ей на ухо.
Элинор отпрянула. Невозможный человек! И он еще улыбается. Словно считает себя лакомством слишком сладким, чтобы устоять.
— Ну, знаете!.. — выпалила она.
— Что? — Он продолжал говорить тихо, его дыхание дразнило ее ухо, шею, чувства. — Я намерен сдержать слово. Но если вы боитесь, что не сможете сдержать ваше…
Это просто нахальство — намекать, что она не способна сдержать себя…
Хотя она могла это сделать. И сможет.
— Тогда мы прояснили дело. — Она расправила плечи.
— Весьма, — усмехнулся он. — Так мы едем или нет? Буду очень рад узнать ваше мнение.
— Поезжай, Элинор, — сказала Тия. — Мне неприятно думать, что мистер Сент-Мор напрасно хлопотал из-за меня. А ты так любишь провинцию.
— Да, я хлопотал для вашей сестры, и если вы откажетесь, все пойдет насмарку. — Он вздохнул и снова напустил на себя удрученный вид. Но, улучив момент, подмигнул ей, словно знал, какая буря бушует в ее сердце.
Элинор вздрогнула. Он сделал все это не для Тии, а для нее. Она поехала бы с любым другим, только чтобы доказать, что его дразнящие взгляды на нее не действуют. Но мистер Сент-Мор? Это другое дело. Этот человек похитил ее сердце.
Джеймс, признаться, никогда не понимал прелести пикника. Ради чего такая суета? Чтобы поесть, устроившись на земле? Какая глупость, у каждого в доме есть хороший стол. Но сегодня он понял, что именно влечет многих.
Компания.
Когда они покинули пределы Лондона, дома сменились каменными изгородями и округлыми холмами, он вдохнул бодрящий свежий воздух.
— Я чувствую то же
Даже собаки, казалось, пришли в восторг от смены обстановки, лая и принюхиваясь. Элинор выпустила борзых из кареты, и они радостно носились по дороге, а терьер Фейгус подбадривал их (вернее, дразнил, поскольку был чистым наказанием) с места ливрейного грума.
— Уверена, что могла бы всю жизнь прожить вдали от этого, — сказала она, кивнув на оставшиеся позади серые улицы и здания.
— Тогда у нас есть что-то общее, — ответил Сент-Мор.
— Да?
— Мне говорили, что общность много значит для счастливого брака.
Она чуть напряглась.
— Нет, вы меня неправильно поняли, я не…
— Конечно, — торопливо сказала Элинор.
— Просто моя невестка утверждает, что в хорошем браке у мужчины и женщины обязательно есть что-то общее. И я думал воспользоваться ее советом, чтобы помочь вам.
— Ваша невестка весьма разумна.
— Больше, чем вы думаете. — Разумность Миранды делала ее эксцентричной в своеобразном клане Тремонтов.
— А у вас было что-то общее с женой? — спросила Элинор.
Теперь уже он напрягся.
— О Господи! Я не собиралась любопытствовать, — торопливо добавила она.
— Ничего страшного. Я всегда думал, что у нас много общего. Но потом… — Отведя взгляд, Джеймс сказал: — Мы поженились молодыми. Очень молодыми.
Он всегда использовал эту банальную отговорку.
Элинор кивнула:
— Думаю, в юности легко видеть других такими, как нам хочется, а не такими, какие они на самом деле.
В том, что она сказала, было столько правды, столько понимания, что Джеймс повернулся и улыбнулся ей:
— Да, что-то вроде этого.
У него было такое чувство, что она говорит исходя из собственного опыта. То немногое, что он знал об Эдварде Стерлинге, не делало чести покойному супругу Элинор.
— А вы много знали о своем муже, когда выходили за него?
— Нет. Но поскольку этот брак был устроен без моего участия, и я не имела права голоса, возможно, это было к лучшему.
— У каждого есть что сказать, — заявил он.
Ведь у Ванессы был выбор. Джеймс никогда не хотел задуматься над тем, что ее уговорами и угрозами заставили вступить в союз с ним.
— Так говорят мужчины. А дочерей выдают замуж по самым разнообразным причинам, и они не могут высказаться о своем будущем. Какой у них выбор? Остаться в старых девах? Оказаться выброшенной на улицу? Наблюдать погибель семьи? — Она отвела взгляд, словно вдруг осознала, что говорит с горечью. — Нет, брак — это чаще компетенция мужчин.