Без Вариантов
Шрифт:
День выдался солнечный, на бульварах опадали желтые листья, мы пересели в троллейбус, устроившись на задней площадке, и продолжили сочинять заголовки и рекламные слоганы. Ну типа, ' Остаться без яиц. Проблемы птицефабрик', ' Памятник Пушкину. О высоком уровне жизни московских голубей'.
Ехать оставалось с пару остановок, но на Пушкинской, прям напротив входа в Макдак, с его километровой очередью, в троллейбус привалило народу. Вытолкав нас с Масловой в проход. А завершающим штрихом, в троллейбус внедрилась корпулетная бабка. Ведущая на буксире рюкзак
Бабка немедленно начала проталкиваться к сидячим местам, не стесняясь сообщать всем, кто подвернется все, что она о них думает. Ну типа- убрал брюхо, жиртрест, не человек а живот, ты чего здесь раскорячился, почему молодежь такие дебилы. И тут она наткнулась на нас с Машкой. Обойти нас, для террора сидящих, у нее не выходило.
А нас прижало друг к другу, и Маша потерлась носом мне о плечо. И сообщила, что от меня воняет рыбой. Ну а чем еще пахнуть моей куртке, если я таскаю в охапку всякую стерлядь с палтусом? Но не успел я сообщить Марии, что это последний западный модный тренд, моль и грызуны сразу бегут в море топиться, как бабка взялась за нас. Точнее за Маслову.
Поведала что ишь, стоят, любезничают. А эта, гляди-ка ты, вцепилась. Нашла себе жениха, и ну хватать. Сама кожа да кости, кому ты нужна такая чахлая? Вот и впилась в видного парня, а он дурак, сомлел и не видит, что она страшная как Хиросима после налета. Отцепись, и пропусти инвалидку, чаморошная!
Я собрался было рявкнуть, продбирая слова помягче, но Маша меня опередила. Прижавшись ко мне так, что в грудь уперло мягким и теплым, она повернулась к бабке и сказала:
— Я совершенно не владею языком трамвайного хамства. А вам очень хочется поскандалить. Ну что же, извольте — «ГАВ».
Кто-то в троллейбусе на это громко засмеялся. А я подумал, что я теперь для Машки сделаю все. Такая заслуживает всего, чего ей захочется. Тем не менее, я схватил ее за руку, и как редьку из грядки, выдернул на улицу на следующей остановке. Публика в троллейбусе была явно не на нашей стороне, а до Арбата было недалеко.
Арбатский нотариус Карнозубова, которую мои друзья по свойски называют Зинкой, занимает своей конторой несколько комнат на втором этаже. Вход прямо с Арбата.
Несмотря на затасканный и обшарпаный интерьер комнат, в ушах совсем молодой казашки- нотариуса, настоящие бриллианты.
Это отдельный разговор — нотариусы. И московские и российские. Хотя бы потому, что нотариус-это пожизненное звание. И лишить его могут лишь свои же, комиссия нотариусов, при мега косяках. А те, по извечной традиции, считают что «С Дону выдачи нет».
Что бы понимать насколько это непыльное и выгодное дело, нотариат, достаточно сказать, что большинство московских нотариусов, с нулевых — дети и жены вицепремьеров правительства, региональных глав, олигархов, и товарища Шойгу.
Да и то, проведение через нотариуса помянутой мной сделки передачи заправок из рук в руки (интересно все же, в чьи?), стоит 0,5% от стоимости актива. Собственно, после этого, можно уже и не работать.
Но это я о том, что альфа и омега нотариусов — клиенты.
Добавлю лишь, что по слухам, к концу девяностых, место нотариуса в Москве или области, стоило один-три миллиона долларов. Причем, при жесточайшем условии профильного образования, и сдачи экзамена реально беспристрастной комиссии.
Потом нотариат России возглавил толковый парень из военных юристов, и, в общем-то навел порядок. Правда, один из областных центров, взялся было фрондировать, и саботировать решения руководства. На что, в том крупном областном центре, вместо ста нотариусов, решением федеральных властей, появилось триста нотариусов. И все. Желание вольнодумствовать как отрезало.
В общем, казашка Зина Корназубова, кроме клиента господина Ряженова сотоварищи, имеет еще в клиентах Министерство Обороны СССР. И, видимо, будет обслуживать МО РФ. И это я не сам додумался. Об этом мне рассказал ожидавший нас с Машкой майор Семин.
В большой и обшарпанной комнате с видом на Арбат, он нас дожидался среди других посетителей. Как не странно, первым приняли меня. Я расписался в нескольких толмудах, и в двух доверенностях, и переводах оных. На Жеку и Ирку. Все как положено, апостиль, прошита сургучной печатью, и вообще солидно. Приятным оказалось то, что когда я собрался сунуть бумажки в папку, а потом в портфель, нотариус меня остановила. И сказала, что Алексей Анатольевич распорядился сегодня же и отправить. Завтра, край послезавтра, документы будут в Берлине. Я лишь хмыкнул, прикинув способы доставки. А потом она слупила с меня двести рублей. Что по этим временам более чем дофига.
После меня, пригласили Маслову и Семина. Госпожа Карнозубова лишь удивилась моему присутствию. Удовлетворившись, впрочем, пояснением, что я сопровождающий Марии Михайловны.
Завещание было в трех экземплярах. При большом объеме — ничего такого. Перечисление завещанного Машке имущества, и самое главное, ПРАВ на проживание по адресам в Институтском, и под Троицком.
Когда нас отпустили, один экземпляр забрал Семин. Объяснил, что положено передать в министерство, там за Машкой затвердят жилье. Выделят пенсию, и разные блага, типо вызова машины из гаража, и прикрепления к поликлинике четвертого управления.
Сама Маслова все это время была занята тем, что всячески презирала Семина, и пыталась демонстрировать увлеченность мной. Но наткнулась на мое хмурое нежелание быть клоуном, и от этого впала в раздражение.
Так что майор Семин, оставив попытки с Масловой поговорить, снова стал деловит, и пообещал все оформить быстро и как нужно. Обмолвившись, что министерство обороны трясет. Куча генералов подали в отставку, еще кучу выгнали в отставку, министр сидит. Но не переживай, Маша, я все сделаю как положено, к концу недели. С чем мы и простились.